Гильдия. Трилогия

Он и начал разговор – с фальшивой, наглой учтивостью, которая вызвала у его приятелей одобрительные смешки.

– Какая честь для Бродяжьих Чертогов! Каким неведомым ветром занесло в наши убогие края такого важного господина? Ну, мы просто не можем пропустить его дальше, не побеседовав. А то когда еще выпадет такой случай…

– Что ж не побеседовать? – с веселой готовностью отозвался Шенги. Краем глаза он приглядывал за здоровяком, который поигрывал дубинкой. Плечи широченные, а лицо младенческое, ясное, с простодушными глазами и наивной улыбкой. – О чем разговор пойдет?

Те двое, что впереди, переглянулись. Жертва вела себя неправильно. Не грозила, не трусила, не пыталась удрать.

А здоровяк все так же ухмылялся, похлопывая дубинкой по широченной ладони. Все происходящее явно было для него чем-то вроде балаганного представления.

Тот, что сидел на заборе, склонил лохматую голову, испытующе глядя на веселого прохожего. С чего бы прилично одетому человеку так дерзко себя вести? Может быть, это крупный вор – и тогда они сваляли дурака, остановив его?

Шенги забавлялся, прикидывая, какие мысли вертятся под космами цвета соломы.

Наконец растрепанный вожак решил, что имеет дело с богачом, привыкшим полагаться на свой кошелек, или имя, или вес в обществе. Такой уверен, что с его особой ничего плохого случиться не может. И сейчас он будет очень удивлен…

Повеселев, уличный заводила ехидно продолжил:

– О чем поговорим? О жизни! Вот у одних полон кошелек золота, а других хоть переверни да потряси – ничего не звякнет! А вот бы славно, если бы взять да поделиться!

– Тихо-мирно, не трепыхаясь, – подхватил прыщавый.

Верзила одобрительно кивнул, а юнец с перебитым носом добавил значительно:

– По взаимному согласию!

«Ишь ты, – умилился Шенги, – какие гладкие выражения знает этот разукрашенный! А главарь-то сразу к делу подошел, без всяких “не заблудился ли господин?..” Шустрый!»

– Поделиться? – весело изумился он вслух. – Как великодушно с вашей стороны! Спасибо, благородные господа мои! И чем вы решили со мною поделиться?

Насмешливое веселье жертвы сбивало грабителей с толку. Перед ними был человек, который либо мог постоять за себя, либо опирался на кого-то сильного. Один из подручных Жабьего Рыла?

Лохматый главарь решительно тряхнул головой и вернулся на знакомую дорожку:

– Парни, а ведь он над нами издевается!

– Угу! – немногословно, но энергично согласился верзила.

– Насмешки строит! – с готовностью подхватил прыщавый.

– Не уважает, – печально подытожил юнец со шрамом.

Дубинка уже не постукивала по ладони верзилы, а выжидающе зависла в воздухе. Парень со шрамом напрягся, прыщавый любовно тряхнул цепью.

– Верно, не уважает! – с забора обличил главарь задаваку-путника. – На роже написано: нас за людей не считает! Он – большой господин, а мы – лепешка навозная, в которую он сапожком изволил вляпаться!

– Хамит! – горячо поддержал вожака парень со шрамом. – А сам-то он кто такой? Вот кто, а?..

– И верно, я же не представился… – Шенги уже надоела эта комедия, да и времени было маловато на пустые разговоры.

Он покосился на бурый забор, с которого держал речь лохматый недокормыш, и с силой пнул по ветхому дереву.

От удара из забора вылетели две доски, а остальные крутанулись на поперечной планке. Не удержавшись, вожак полетел башкой вперед и шмякнулся наземь у ног Шенги.

Приподнялся на руках. Ошарашенно покрутил головой. Лицо исказилось от ярости.

Еще миг – и вся четверка набросилась бы на незнакомца. Даже без приказа главаря все они уже дернулись вперед…

Но тут перед парнями взметнулась из-под плаща черная чешуйчатая лапа, щелкнули в воздухе сизые длинные когти.

Реакция у уличных грабителей оказалась отменная: застыли, оцепенели, оборвали свирепый рывок к противнику. Они знали, что это за лапа, еще как знали! Разве сказители не вели по всем кабакам и трактирам красивые речи о бесстрашном Подгорном Охотнике?

Если бы по переулку пронесся, трубя, наррабанский боевой слон, парни не были бы так потрясены.

Прыщавый едва заметным движением убрал с глаз свой обрывок цепи. Юнец с переломанным носом попытался изобразить на своей разбойничьей физиономии безмятежное дружелюбие: я, мол, и вовсе тут ни при чем, я тут гуляю!.. И только непонятливый верзила бухнул по-детски простодушно:

– Так мы его бьем или не бьем?

Первая связная фраза, которую Шенги услышал от юного здоровяка!

– Не бренчи! – бросил ему главарь, поднимаясь на ноги. – Никто никого не бьет. – И почтительно поклонился Шенги. – Пусть господин не сердится на моего брата, он у нас с детства умом слаб…

Шенги удивленно перевел взгляд с невозмутимого верзилы на главаря. Братья, вот как? Тогда понятно, почему этот мелкий растрепа верховодит в шайке. Имея под рукой такую «личную гвардию»…

Тем временем юнец с переломанным носом и его долговязый прыщавый дружок переглянулись, поклонились путнику, который оказался прославленным и грозным Охотником, и отступили с дороги, скрылись за могучими плечами верзилы.