Гильдия убийц

Но она не могла. Дубэ никогда не считала, что она привязана к жизни. Жизнь была простой, жестокой, и ей трудно было представить ее как нечто приятное, красивое. Но теперь, когда один-единственный шаг отделял ее от конца, все существо Дубэ сопротивлялось этому. Оставалось еще что-то, призывавшее ее к жизни. Словно могло быть будущее, отличное от прошлого, словно будущее снова могло подарить ей Учителя или годы, проведенные ею в Сельве. Отчаянная надежда, непонятное желание идти дальше, до конца.

Нет, она не могла.

В эти ночи, проведенные у ручья, она поняла, что ее сущность, весь накопленный ею опыт и, еще в большей степени, ее судьба сделали выбор за нее. Учителя больше не было, его тело навсегда поглотила земля, а ей оставалось только прислушиваться к внутреннему голосу, который яростно призывал ее к жизни. Но никакой радости, никакого утешения в этом выборе не было. Гильдия победила.

Ее жилище понемногу пустело, она прощалась со всем, что ее здесь окружало. Отныне ее домом должно было стать мрачное подземелье, где царил Иешоль.

Когда она окончательно была готова к отъезду, к ней неожиданно явился Дженна. Она увидела его, с потемневшим лицом, закутанного в странный плащ, на пороге своей пещеры, когда на улице посыпал мелкий снег.

— Я долго искал тебя.

Дубэ не могла скрыть, что ей приятно снова увидеть его. Поэтому она постаралась быть твердой.

— Мне казалось, что я тебе все ясно объяснила.

Дженна вошел, сел за стол. Он был собранным, не позволял себе обычных развязных жестов.

— Что ты делала?

Дубэ знала, что сейчас уклониться от вопросов нельзя.

— Я ухожу.

Дженна заволновался.

— Это из-за того, что произошло на лужайке? Там ведь что-то случилось, и ты была там. Но я действительно только хочу тебе помочь… потому что… проклятье, мы же товарищи по работе, ведь товарищи, в конце концов, желают друг другу добра, не так ли? — Он опустил глаза.

— И ты желаешь мне добра… правда? — Дубэ помолчала минуту. Ей было невыносимо тягостно, в большей степени, чем она ожидала. — То, о чем ты слышал, результат болезни. Я больна.

— Тогда нужно найти жреца, который поможет тебе…

Дубэ покачала головой:

— Есть только одно место, где меня могут вылечить, и тебе не стоит знать, где оно находится. Я отправлюсь туда. Мне назвали цену за лечение, как обычно, и я должна заплатить. Если я хочу жить, то должна выполнить условие.

— Когда ты уйдешь? И что говорить тем, кто будет тебя искать?

— Мы больше никогда не увидимся, Дженна. У нас не будет больше общих дел. Возвращайся к своей работе.

Дженна несколько мгновений молчал, потом, неожиданно, с силой ударил кулаком по столу, так, что Дубэ вздрогнула.

— Нет, нет! Мы столько работали вместе, я видел, как ты росла, я всегда был с тобой, когда дела шли плохо. Ты не можешь вот так бросить меня, не объяснив, почему ты покидаешь меня!

— Мы были связаны только по работе. И никогда не было ничего другого.

— Неправда, не только!

Он вскочил.

Дубэ почувствовала, как в глубине души что-то шевельнулось. Ей было тяжело порывать со всей своей жизнью, а Дженна был ее частью. И она когда-то давала себе слово, что больше ничего не случится, если она будет привязана к кому-то, подружится с кем-нибудь.

— Мне самой нелегко бросить все, чтобы начать новую жизнь, но я должна сделать это, иначе я умру.

— Тем более ты нуждаешься во мне.

Дубэ грустно улыбнулась:

— Уходи и забудь обо всем. Я уже сказала тебе тогда вечером: ты не можешь понять меня, такие, как я, — конченые люди.

Дженна сжал кулаки так, что они побелели.

— Я не дам тебе так уйти.

Он быстро, с поспешностью неопытного юноши, положил руки ей на плечи, неловко прижался губами к ее губам. Это было так неожиданно, что Дубэ не смогла сопротивляться. Она ощутила дрожащие губы на своих губах, и ее охватили воспоминания. Перед ней проплывали нежные и страшные воспоминания — чьи-то лица, смущавшие ее. Она оттолкнула Дженну.

Они стояли друг перед другом, Дженна опустил глаза, покраснел, как никогда раньше, а побледневшая Дубэ смотрела на него, не в силах выделить его лицо из череды других воспоминаний.

— Я никогда тебя не любила, — только и сказала она с леденящей жестокостью.

— А я — любил…

Дубэ подошла к нему, положила руку на плечо. Она понимала. Слишком хорошо.

Дженна был ошеломлен, у него блестели глаза. Дубэ вышла с ним из пещеры, и они пошли по дороге к лесу. Они шли рядом, ничего не говоря. Далеко в горах раздавался мрачный крик совы.

«Это кончается моя жизнь, как много раз случалось раньше».

Она остановилась.

— Прощай, Дженна.

У него не хватило смелости взглянуть на Дубэ.

— Я не могу так…

— Однако все кончено. Возвращайся домой.

И Дубэ оставила его одного в лесу. Время уже пришло. Эта ночь должна была стать последней в ее прошлой жизни.

Она ушла на рассвете, взяв с собой оружие, среди прочего — кинжал, которым очень дорожила, и немного вещей.

Дубэ посмотрела на кинжал совсем не так, как раньше, и похолодела.

«Мне снова придется использовать его».

Она так надеялась, что этот момент никогда не настанет.