Гильдия Злодеев. Том 1

По понятным причинам Аба фильтрует эту тему. Зато в богохульстве упрекает чуть ли не под каждым абзацем. Слабак! Трус! Эх, ладно... Понятно, что без этого книгу бы запретили.

Пару раз выдыхаю. Ух, давно я не испытывал столько эмоций.

Перелистываю пару страниц. Времени читать всё подряд не так уж и много.

Опухоль, или сосуд эфира, разделяют по размерам. От одного до ста или от крошечного до огромного. Толщина канала — от тончайшего до открытого. Ясно-понятно.

Скисаю. Не быть мне элементалистом и артефактором одновременно. Это противоположные направления магии, для которых нужны разные сосуды — одним большой, другим маленький.

Но и элементалисты бывают разные. Самые могущественные имеют огромный сосуд с открытым каналом. Они способны вызвать чертов метеоритный дождь. Круто, да? Но есть у такого мага м-а-а-а-а-аленький недостаток. Его обучают десятилетия, а когда он использует подобную магию, то сразу умирает. Потому что открытый канал опустошает сосуд мгновенно. А пустой сосуд — это смерть. Эдакие камикадзе в мире магии. Попробуй такого найти, вырастить, обучить, а потом зомбировать во имя святого суицида...

А вот элементалист с тонким каналом может только искры из глаз пускать. Для боевой магии канал важнее, чем размер сосуда. Так что это уже не элементалист, а артефактор, которому обязательно нужен тонкий канал для ювелирной работы. С маленьким сосудом создаются простые артефакты, с огромным — легендарные.

Почему, спрашивается, с мелким сосудом не сделать легендарный артефакт? Всё просто. При его создании нельзя прекращать работу. Если начал — доводишь до конца. Иначе запитываемый предмет сломается. Тут главное время и концентрация.

О-о-о-о! В книге приводится пример. Какая-то Палица Верности запитывалась знаменитым артефактором целых три года, пока он не умер от опустошения своего огромного сосуда эфира! Три, мать его, года на создание легендарного артефакта! И этот чел выбрал смерть ради того, чтобы закончить дело до конца!

Короче. Элементалисты умирают быстро, но красиво, а артефакторы от унылой и скучной работы. Вот и выбирай... Хотя нет. Выбор уже сделала за тебя природа. Размер сосуда и толщина канала определены с рождения.

Закрываю книгу. Времени досконально ее изучать больше нет. Закидываю голову, смотрю на плывущие облака.

Понятно. Значит, имея средний сосуд с каналом, можно стать довольно универсальным магом, но путь псионики или артефакторики тебе закрыт, а достичь идеала в каком-то направлении никогда не получится. Хуже всего тем, кто рождается с открытым каналом и маленьким сосудом. Их опухоль как литровая банка без дна. Любое заклинание может просто погубить. Бракованные... значит. Вот так их тут называют.

Вздыхаю.

Ну и как выжить в мире, где существуют такие вещи? Здесь всё совершенно другое... Чужое... Новое... Непонятное. Экономика, политика, структура общества. Все завязано на магии, о которой я нихрена не знаю.

Так... Ладно. Что-нибудь придумаем.

Мне больше интересно, какие сосуд и канал у меня.

Нужно срочно узнать...

А ещё прочитать вторую книгу про историю. А то совсем неуч.

Ну да ладно...

Сейчас у меня есть заботы поважнее...

Глава 19

Зеваю. Блин, как же хочется вздремнуть под этим деревом. Всё вокруг зелёное, красивое. Я будто в другой мир попал (да неужели?!). Только сейчас замечаю, что тут всё ярче и живее. Сочнее. Словно обработанное компьютером. Ручей, шелест кустов, стрекот насекомых, груды камней, муравейник, белка над головой...

Так хочется спать...

Но нельзя. Так жизнь не работает. Особенно в таком мире.

Встаю, отхожу чуть глубже в лес. Прислушиваюсь, осматриваюсь. Я, конечно, не спец, но каков шанс, что за мной сейчас следят? Полагаю, минимальный.

Достаю череп, прячу его под гнилую корягу, присыпаю ветками и мхом.

Оке-е-ей!

Касаюсь костяной макушки, приказываю отправить меня в анклав.

Свет...

Тьма!

Как только появляюсь в анклаве, сразу отскакиваю назад. Мало ли. Кручу головой из стороны в сторону. Ага, вижу! Торн в одних подштанниках и холщовой рубахе расположился на каменной лавке и... натирает тряпочкой свой доспех, даже не глянув в мою сторону.

А Иона...

Эм-м...

Сидит на столе и держит череп на коленях, постукивая пальцами ему по макушке. Слишком уж радостный голос Кости бьёт по ушам:

-... и тут этот гоблин показывает кулак оркам и вламывается в логово!

Иона заходится смехом. Звонким, весёлым. Кстати! Почему тут убрано? Весь хлам вперемешку с гомункулусами собран в угол! О! И даже не воняет.

— О, мастер! Зачем явились? Дайте мне ещё один-два дня, и девка будет моей!

— Закрой рот!

Иона с яростью отбрасывает Костю в дальний угол помещения, хмыкает, вздёрнув нос:

— Знает, что я тут от скуки маюсь, вот и давит на живое. Ты представляешь, Римус? Грозил, что не расскажет продолжение истории про неправильного гоблина, если я не возьму его на колени! Ты хоть представляешь, какая это смешная история?! Там орки подчинялись гоблину, потому что он был не...

Улыбаясь, перебиваю:

— Да-да, Иона, оправдывайся.

— Да пошел ты!