Гильдия Злодеев. Том 4 (СИ)

— Я просил никого мне не водить, Густаф. Я уже десять лет этим не занимаюсь. Ладно, ладно… Присаживайтесь, молодой человек.

Густаф отступает к двери и застывает там как изваяние.

— Куда садиться-то? — Я осматриваю помещение, в котором всё, на что можно сесть, — слишком мягкое и воздушное.

Очкарик небрежно машет на пуфик рядом с собой. Ну оке-е-ей. Опускаю свои чресла и проваливаюсь. Ох, как хорошо! Неудивительно, что он вставать не хочет.

Хм, честно говоря, не так я себе представлял вступительные экзамены. Точнее, уверен был, что их нет. Вроде бы для поступления достаточно быть одаренным и иметь три тысячи золотых…

— Называйте меня профессор Дерек. Деньги есть?

— А что, сюда часто приходят без них?..

— Часто. Наскребут на проходной взнос в Аббатство и считают, что всё — они уже великие маги. Дар-то я в вас вижу, но если нет денег… Знаете, чем закончится наш разговор?

Так вот, значит, как тут всё работает. Если есть дар, но нет денег — отсюда уже не отпустят. Прямая дорога в местные питомники для бракованных…

— Я инициированный. Угрозы обществу не несу.

— Тем хуже для вас, — заявляет профессор. — Кто вас инициировал? К знатному роду не принадлежите. Вывод: вы либо воспользовались нелегальными услугами, либо… либо что-то ещё хуже.

— С чего вы взяли, что я не из знатного рода?

— Перестаньте. Будь вы аристократом, то мы бы об этом знали. В общем, лучше бы вам сейчас быть при деньгах и соответствовать минимальным требованиям академии.

Достал меня, засранец. Отстёгиваю от пояса увесистый мешок килограммов на пять и встряхиваю его.

— Деньги есть. Пересчитаете?

— Как звенит золото, я знаю, не напрягайтесь. Первый отборочный этап вы прошли, если пройдёте второй — расплатитесь в академической канцелярии.

— И сколько я должен заплатить? — уточняю на всякий случай.

— Сумма зависит от ваших талантов. Бездарей учить тяжелее, а значит, цена может доходить до десяти тысяч золотых.

Моя щека дёргается.

— А мне говорили — три тысячи.

— Сочувствую.

Профессор встаёт. Неторопливо подходит к стеллажу со всякой всячиной на полках, что-то долго разглядывает и наконец достаёт из шкатулки голубой кристалл. Возвращается ко мне.

— Встаньте. И дайте руку.

Протягиваю ладонь, как дама для поцелуя. Вот теперь самое неприятное. Что и сколько увидит во мне профессор?

Кристалл, прижатый к моему запястью, вспыхивает ярким синим цветом. А на лице профессора возникает лёгкая заинтересованность.

— Ну… неплохо. Большой сосуд. Не огромный, но… приличный. Это уже хорошо… Посмотрим, повезло ли вам с каналом. Высвободите эфир из указательного пальца, я проверю закупоренность.

Так и поступаю. Не знаю, о какой закупоренности речь, но «брошь дурака», подаренная когда-то Гримзом, работает. Этим артефактом никто не пользуется уже лет сто, просто нет смысла. Что и спасает меня сейчас.

Брошь изменяет цвет эфира, когда создаёшь плетение. Если хочешь пустить огненный шар, то эфир будет красным и враг поймёт, что ты используешь пирокинетику. А вот если просто высвободить эфир, то он всегда будет голубым.

И да — маленькая голубая «пипиндрючка» выделяется из моего тонкого канала по указательному пальцу. Получается как огонёк от свечи.

— А вы опасный, — иронизирует профессор. — Ясно всё. Ну, хоть закупоренности нет. Ладно, правила требуют проверить толщину канала, хотя я уже догадываюсь, что увижу…

Он обматывает вокруг моего запястья голубую ленточку, которая мгновенно стягивает мне кожу и мышцы.

Заинтересованность с лица профессора пропадает.

— Природа вас всё же обделила. Для элементалиста канал слишком мелкий, а для артефактора слишком большой.

Пожимаю плечами и отвечаю:

— Знаю-знаю, я псионик.

— Псионик? Насмешили. Для того чтобы выучить плетения хотя бы уровня «ученик», нужен талант и дисциплина ума. Причём талантливый псионик воспитывается с детства под строгим контролем нашей академии. А вам сколько лет? Двадцать — двадцать пять, не меньше. Хотя… я вижу, что вы феномен…

Напрягаюсь. Чего это он там видит?

— Пробудились совсем недавно, — продолжает профессор. — Только радоваться тут нечему. Свою специализацию в области псионики вы переросли лет пятнадцать назад. Будь вы хоть первым гением страны, в голове у вас уже слишком много мусора для обучения псионике. Но…

Он неприятно хмыкает.

— Я напишу свой отзыв, и вы можете попробовать убедить канцелярию принять вас на факультет псионики. Будете учиться с детишками лет десяти. Но сразу предупреждаю: чем бессмысленнее окажется ваше обучение, тем дороже оно обойдётся, ведь нам придётся сильно постараться, чтобы сделать из вас хотя бы мага первой ступени. Надеюсь, вы сын очень богатого человека, иначе по регламенту нам придётся провести расследование и выяснить, кто вас инициировал. И, боюсь, так просто вы из академии не уйдёте.