Гильгамеш. Биография легенды

Почему же этот текст можно считать началом философии? Бильгамес — первый в письменной традиции человек, который не стесняется говорить о себе «я», осознает это «я» и пытается его осмыслить. Он словно бы открывает в себе смертность, ужасается неприглядному виду смерти и хочет защититься от нее обретением славного имени и памятной стелы. После него лугали веками будут составлять свои надписи в третьем лице, и только Ур-Намму и Шульги, считавшие себя братьями Бильгамеса, снова осмелятся говорить «я». Философ делает то же самое, создавая сочинение на тему «я и мир», задаваясь вопросами об отношениях между собой и обществом, собой и природой, собой и божественным, собой и смертью. И так же, как Бильгамес, жаждет славы, жаждет бессмертия и терпит поражение в своем поиске. Значит ли это, что сам поиск был лишен смысла? Ни в коем случае. Это значит, что поиск выстроил сам смысл и этот смысл может стать ориентиром для других ищущих. Они пройдут тот же путь, преодолеют его и найдут за ним что-то еще. Но чтобы преодолеть любую философию — она должна быть!

Бильгамес и Небесный Бык

В своем полном виде этот текст открыт и опубликован только 20 лет назад. В нем чуть более сотни строк, но их количество складывается из фрагментов множества версий. Одна из его копий по почерку датируется III династией Ура, остальные старовавилонские. У гимна очень необычный колофон: «На смерть Небесного Быка. Светлая Инанна, хвала тебе сладка!» Почему в колофоне прославляется не Бильгамес, убивший Быка, а Инанна, заказавшая его бесчинства в Унуге, — остается неясным. Текст фигурирует в трех каталогах литературных произведений из Ура и Ниппура.

Прежде чем говорить о содержании текста, обратимся к его предыстории. У текста о победе Бильгамеса над Быком есть прототип в виде так называемой «Сказки о Гудаме». На город Унуг нападает ватага вооруженных молодых людей из соседнего Забалама[6], которыми верховодит некто Бык (Гудам буквально значит «бык он есть»). Мы до сих пор называем «быками» агрессивных мужчин, грубо нарушающих закон. Этот Бык — явно простой человек, поскольку он нигде не назван царем или эном, — со своей шайкой врывается в город и разоряет кладовые унугского храма. При этом его молодцы напиваются пивом и кормятся рыбой ценных пород из канала богини Инанны. Дорогу шайке преграждает храмовый певец Унуга Лугальгабагаль, который, ударив по струнам, произносит предостережение Быку:

Певец песню завел, рукой по струнам ударил:
«То, что ты ел —
Не хлеб ты ел, а плоть свою ты ел!
То, что ты пил, то, что ты пил —
Не пиво ты пил, а кровь свою ты пил!
Гудам! Толпы по улицам Унуга за тобою следуют,
Вооруженные толпы сидят пред тобою.
Прочь ступай, не делай (этого)!
То, что Женщина приказала мне, я исполняю!»

Суть его пророчества в том, что за все, что он съел и выпил, Бык заплатит собственным мясом и кровью. Певец гонит Быка прочь, заклинает его не творить в городе зла. Бык, естественно, игнорирует все предостережения. Сперва он похваляется молодецкой удалью, а потом начинает резать людей в городе. Эти бесчинства достигают своего апогея, когда Бык с видом триумфатора распахивает створки храмовых ворот. Здесь-то и настигает его с топором в руке рыбак храма Инанны. После его богатырского удара Бык начинает вымаливать у Инанны жизнь в обмен на скот из дальних стран. Но она отказывается от даров преступника, заявляя, что у нее все есть, а его следует сперва поразить оружием, а потом примерно наказать. Последние строки текста позволяют понять, что престолом для лжегероя будет осел, а жилищем — поле в деревне близ Забалама.

Вполне реальное нападение молодчиков Забалама на Унуг оставило по себе память в виде мифологемы Небесного Быка. Впервые этот персонаж встречается нам только в текстах III династии Ура. В «Проклятии Аккаду» с мощью Небесного Быка сравнивается гневный взгляд Энлиля, разрушающий Киш и Унуг. В гимне Шульги тоже встречается сравнение гнева богов с Небесным Быком (В 84)[7]. И в то же самое время к мифу о Быке подстраивается образ Бильгамеса.