Гиллиус: светлая сторона. Книга 1

Знаете, что было самым пугающим? Вдруг не ощущать свое тело. Я с неимоверным усилием поднял руки, чтобы нащупать голову, но ее там не оказалось. В недоумении я хватал воздух и в отчаянии снова повторял попытки. Найти свое туловище и ноги также не получалось. Я двигался руками вдоль линии, где должно было быть мое тело, но я его не ощущал. Каков был мой ужас, когда я попытался схватить свои гениталии!

Захватывающий переход в духовный мир оказался не таким, как обещал Зергус. Никакого удовольствия я не ощутил. Да я ополоумел от страха! Возможно, гиллы и закатывали глаза, наслаждаясь потерей своих яиц, я же брыкался и плакал. Мало того, я ощущал всплеск тревоги. Какое-то параноидальное состояние. Но оно вдруг исчезло.

Я стал подниматься вверх. Испугавшись, что могу оказаться на месте потерянного воздушного шарика, я со всей силы направил одну ногу вниз и тут же поплыл в этом направлении, потом перевернулся вниз головой.

Ну, здорово.

– Пегас! – крикнул я. – Что мне делать? Как ты с этим справляешься? Ой-ой! – Я стал крутиться по кругу.

Я оценил сложность подготовки космонавта, все, что я делал, – это крутился, крутился, крутился… Я был точно прикованный к крутящемуся барабану дротик.

– Брее-бр-бр-бреееееее… – Я издавал странные звуки.

Когда подошел Пегас, я выставил руки вперед и попытался ухватиться за гриву, но всякий раз хватался за воздух. Морда Пегаса то и дело переворачивалась.

Странные были ощущения. Я чувствовал нашу с ним связь. А еще силу. Ни с того ни с сего я вдруг почувствовал некую мощь. Он перевернул меня вниз головой.

– Можешь мной управлять? – Я скрестил руки на груди. – Ну-ка, поставь меня вертикально.

Как я мог знать, что он мне скажет? Его ответ я тоже почувствовал. Это были не слова, а понимание того, что он пытался сказать. Я мысленно перевернул сам себя и поплыл по кругу. Кое-как принял обычное положение.

– Чудеса, – прошептал я, смотря на Пегаса.

И вдруг он задышал.

– Зачем мне дышать, дурила? – выдал я. – Разве астральному телу необходим кислород?

Я по-прежнему держал руки скрещенными на груди.

Астральному телу не нужен был кислород, я это понял, когда попытался вдохнуть, но ничего не почувствовал. Позже я понял, зачем дышал Пегас.

– А, конспирация! – выкрикнул я, имитируя раздувание грудной клетки. – Теперь я тебя понял.

Но пока такая маскировка мне была ни к чему. Даже самый бездарный ученик в классе госпожи Клац смог бы меня вычислить, взглянув на полупрозрачное тело. Но я запомнил метод Пегаса.

Я стал всматриваться вдаль. Пегас все время стоял по левую руку и не отходил ни на шаг. Мои глаза привыкали к той темноте, что нас окружала.

Серые цвета преобладали над черными, и вскоре я уже мог кое-что видеть. Передо мной возвышалась стена с острыми, как клыки угольных псов, камнями. Я отшатнулся. И это мое движение походило скорее на то, как я медленно отлетел, чем отошел, как раньше в своем физическом теле.

Маг не сказал, что я буду летать. Может, счел это самой собой разумеющимся: мол, как я мог такого не знать? Позже вы поймете, что он всегда не договаривал главного. Хотя сказать, что я летал, – это громко. Просто все мои движения были такими заторможенными и плавными, будто я находился под водой. Взлететь высоко вверх мне не удавалось, хотя я очень старался. Со временем я уловил, как следует двигаться, чтобы меня не качало, словно весы.

Обоняния у меня не было, здесь Зергус оказался прав. А вот осязать я мог только себя и Пегаса.

На тот момент, когда я стоял, словно слепой, и соображал, где нахожусь, я и представить не мог, что когда-нибудь настанет момент и я окажусь в том самом месте собственным физическим телом. Я не представлял, что, если бы я смог вдохнуть в той прогнившей и заросшей тухлой кровью дыре, меня бы вывернуло наизнанку. Я оказался в самой чаще змеиного гнезда, с самыми изворотливыми змеями, каких только можно себе представить.

Я пошел вдоль острой стены на тусклый свет впереди. Пегас плотно держался за мной.

Зал этого негодяя был больше, чем футбольное поле. И для чего ему столько места? На стенах грустно танцевали тени от огня факелов. По центу зала – два трона, и ничего больше. Каким бы странным и каким бы внушительным я ни представлял его трон, я понял, что ошибался. Его образ не укладывался ни в одну картину моего воображения.

Трон был чернее чугуна, прутья на спинке извивались к самому потолку, высоту которого я вряд ли мог угадать. Я запрокинул голову вверх, но не увидел макушки спинки трона. Прутья расползались в разные стороны, словно ветки дикого дерева, а подлокотники были мощными, как стволы, и уходили в землю. Поодаль от него стоял такой же трон, ничуть не меньше. Оба они были покрыты шипами.

Я подошел ближе, но вдруг послышались шаги, и я поспешил спрятаться в тени.

Дверь скрипнула, и в зал кто-то вошел. Я так испугался, что нас могут заметить, что пятился назад, пока не стукнулся о Пегаса.

– Тихо, – проговорил я ему.