«Гильотина Украины»: нарком Всеволод Балицкий и его судьба

От арестованного начальника санитарного отдела Управления НКВД по Харьковской области Георга Кондратьевича Герекке следователи В. М. Блюман, М. Я. Детинко и М. К. Артемов добились признаний о «шпионской деятельности» Балицкой в пользу Германии как минимум с 1925 г. Уже тогда она якобы передавала Герекке (немцу по национальности) на своей харьковской квартире по улице Чернышевской, дом 57, какие-то секретные документы[1231]. «Немецким шпионом» Герекке назвал и М. К. Александровского, которого якобы «завербовали на почве чрезмерного ухаживания за женщинами»[1232]. Для дискредитации Балицкой именно Георга Герекке избрали не случайно. Ведь он дружил с Балицкими еще с Луганска. Балицкий назначил его председателем санитарного отдела ГПУ УССР и несколько раз поручал сопровождать жену в ее поездках на лечение за границу.

Первая такая поездка состоялась летом 1927 г. Тогда Людмила Балицкая под фамилией Субботиной около 10 дней проходила обследование в берлинской клинике, а потом месяц лечилась в санатории «Грюневальд» под Берлином. Упоминая об этой поездке, Георг Герекке отметил: «Поскольку я ехал вместе с Балицкой, никаких осмотров, тем более личных обысков, нам при выезде не устраивали»[1233].

Весной 1932 г. Балицкий вызвал Герекке в Москву и предложил поехать в Вену с его больным сыном. Врач согласился и три месяца находился возле мальчика, который лечился в клинике профессора Визера[1234]. Герекке сопровождал Балицкую и в 1933 г., когда она снова проходила обследование в Берлине, потом около месяца лечилась в Карлсбаде и еще несколько недель – в санатории «Грюневальд». В Берлине он купил по ее просьбе «чемодан разных вещей для ухода за лицом общей стоимостью около 200 долларов». Во время поездок в Германию Герекке и Балицкая встречались с тем самым А. Л. Желяшкевичем, которого Балицкий в 1920 г. освободил из Харьковского губчека. Вскоре после своего освобождения Желяшкевич выехал в Германию, но своего спасителя не забыл и оказывал ему разные мелкие услуги.

В 1934 г. Людмила Балицкая снова ездила в Германию. На этот раз ее сопровождал харьковский профессор Скрипт. Перед этой поездкой по указанию Балицкого Герекке попросил Желяшкевича, чтобы его сестра сопровождала жену председателя ГПУ УССР в Берлине[1235].

В деле Людмилы Балицкой хранится лишь один протокол допроса от 4 сентября 1937 г. Основное, что инкриминировали Балицкой: она знала об «антисоветской деятельности» мужа и не сообщила об этом: «Вопрос: Ваш муж – Балицкий В. А. арестован и сознался в своей преступной предательской деятельности. Что вам было известно по сути осуществляемой им антисоветской работы?

Ответ: О преступной деятельности моего мужа Балицкого мне ничего не известно.

Вопрос: Вы стремитесь скрыть антисоветскую деятельность мужа. Вы не могли не знать о ней.

Ответ: Я понимаю, что мне тяжело поверить. Однако я еще раз утверждаю, что об антисоветской деятельности мужа я ничего не знала»[1236].

Со временем Балицкая написала заявление на имя следователя, оперуполномоченного 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР лейтенанта госбезопасности Я. А. Кривошеева. Вот этот небольшой, но очень выразительный документ: «Так как здоровье мое ухудшается с каждым днем и я не знаю, когда меня будут еще допрашивать, я хотела написать еще следующее: с мужем моим я прожила больше 20 лет. С 1919 года, или с конца 18 года он работал без перерыва в ЧК-НКВД. Я знала его, как человека, который борется с контрреволюцией. То, что Вы мне сказали на допросе, этого я не знала. С 1927 года, после больших голодовок, я начала болеть, с 1930 года болезнь моя резко ухудшается. Она приносила мне тяжелые физические страдания, истощила мою нервную систему. Эти страдания доводили меня до мысли о самоубийстве. Только жалость к моему больному сыну останавливала меня от этого. Дома меня всегда старались оградить от лишних волнений и переживаний. Меня несколько раз отправляли на лечение. Я была в клинике для нервнобольных. Вот условия, в каких я жила. Г[ражда]нин следователь, еще раз заверяю и клянусь Вам, что я ничего не знаю. Я уже полный инвалид, жить мне осталось немного. Моя просьба ускорить ведение следствия. 16/ІХ будет два месяца, как я арестована»[1237].

Понятно, что никакие просьбы жены бывшего всесильного наркома на следователей не подействовали. 28 октября 1937 г. Л. А. Балицкая была приговорена в особом порядке к расстрелу и казнена в тот же день. Судьбы родного сына Балицкого Игоря (осенью 1937 г. ему исполнилось 19 лет и он был инвалидом детства) и приемного сына Юрия (осенью 1937 г. имел 2 года от роду) нам выяснить не удалось. Внук Всеволода Аполлоновича Михаил Юрьевич проживает в Ярославской области.