«Гильотина Украины»: нарком Всеволод Балицкий и его судьба

Выехали с Украины на тогдашнюю союзную периферию и некоторые руководящие сотрудники: Н. С. Бачинский – заместителем полпреда ОГПУ по Центральной-Черноземной области; И. М. Блат – полпредом ОГПУ по Западной области; А. Г. Грозный – заместителем полпреда ОГПУ по Восточно-Сибирскому краю в Иркутске; Н. И. Добродицкий – заместителем полпреда ОГПУ по СевероКавказскому краю; В. Т. Иванов – полпредом ОГПУ по Ивановской промышленной области; М. Н. Иодко – начальником Тагильского оперсектора ОГПУ; Л. И. Леонов-Немировский – начальником ЭКО ПП ОГПУ по Нижегородскому краю; В. И. Окруй – начальником Восточно-Казахского облотдела ГПУ; М. А. Панов-Бройде – начальником ИНО ПП ОГПУ по Средней Азии; Д. Я. Патрушев – начальником Острогожского оперсектора ОГПУ; М. К. Ромейко – начальником Западно-Казахского облотдела ГПУ; Е. Д. Элькин – управляющим делами ПП ОГПУ по Северо-Кавказскому краю.

Расставляя кадры, Всеволод Балицкий укреплял свои позиции. Казалось, он прибыл в Москву «всерьез и надолго». Но произошло совсем не так, как думалось многим. Среди вновь назначенных был, как мы видели, не только Балицкий. Например, появление Ивана Акулова на должности 1-го зампреда ОГПУ многие на Лубянке не восприняли. В ОГПУ работали профессиональные чекисты, которые оберегали свою корпоративность и кастовость.

А кем был для них Акулов? Тривиальным партийным функционером. Чему мог научить профессионалов этот дилетант? Разве лишь одному – еще больше любить партию. Позднее Акулов говорил, что «партийная работа, политическая работа, которая проводилась в органах НКВД, Ягоду почти совершенно не интересовала. Я ни в одном учреждении, ни у одного руководящего работника не встречал такой ведомственности и исключительности, какая была присуща Ягоде. Ягода воспитывал этот дух ведомственности, исключительности и корпоративности, и многие работники, занимавшие немалые места в аппарате, следовали за ним. Сознание того, что чекисты – прежде всего большевики, что это вооруженный отряд партии, отряд, поставленный на один из ответственнейших участков нашей работы, сознание, что чекисты – прежде всего члены партии, это сознание аппарату не прививалось»[569].

Иван Акулов взялся «поднимать» партийную работу в ОГПУ. В своих воспоминаниях М. П. Шрейдер писал по этому поводу: «На некоторое время Ягода был отодвинут на второй план, и Акулову удалось в короткий промежуток времени повысить роль партийных организаций в органах, в частности им были организованы Курсы высшего руководящего состава ОГПУ (КВРС), и вообще он всячески популяризировал идею Дзержинского о том, что только настоящий коммунист может быть хорошим чекистом. Однако чувствовалось, что Ягода, претендовавший на роль первого зампреда (а фактически, если учитывать тяжелую болезнь Менжинского, и на роль председателя ОГПУ), был крайне недоволен назначением Акулова, и вокруг последнего вскоре начались закулисные интриги. Мы, разумеется, не знали всех подробностей, но явно ощущали эту скрытую борьбу между ягодинцами и группой большевика-ленинца Акулова; борьбу, из которой Ягода в конце концов вышел победителем»[570].

Не удивительно, что, по словам сотрудника Иностранного отдела В. Г. Кривицкого, центральный аппарат ОГПУ «встретил Акулова в штыки» [571]. Единственным из крупных лубянских чекистов, кто помогал новому 1-му зампреду и «откровенничал» с ним, был начальник Иностранного отдела ОГПУ СССР А. Х. Артузов[572]. Этот организатор захвата Бориса Савинкова и Сиднея Рейли после провала заключительного этапа операции «Трест» в конце 1927 г. был смещен с должности начальника Контрразведывательного отдела ОГПУ и находился в опале у руководства. К тому же у него сложились довольно прохладные отношения с Генрихом Ягодой, и потому его ориентация на Акулова целиком понятна.

Поведение Артузова вызвала острую реакцию со стороны других старожилов Лубянки, о чем он позднее сам писал Сталину: «Я приветствовал назначение и направление ЦК на работу в ОГПУ Акулова. А Слуцкий (секретарь парткома) изобразил это перед Ягодой как подхалимство перед “чужим” зампредом. Как следствие этого меня прекратили замечать, не вызывали на совещания, третировали. В. Р. Менжинский меня не поддерживал»[573].

Итак, с первого дня его появления в ОГПУ Генрих Ягода делал все возможное, чтобы усложнить работу первого заместителя и подключил к этому всех своих сторонников из числа руководящих сотрудников. На кого же мог опираться Акулов? С кем советоваться? По нашему мнению, такой опорой был Балицкий. Во-первых, они вместе работали в Украине и неплохо знали друг друга. Во-вторых, Балицкий издавна не ладил с Ягодой. Впрочем, особого выбора у Балицкого-то и не было – Лубянка его не ждала.