Гималайские маки (СИ)

Мака молча смотрела на порядок в гостиной. Идеальный настолько, что комната казалась скорее экспозицией в музее, нежели местом проживания такого неряшливого холостяка, как папа. Ни тебе пустых банок из-под пива, ни окурков в пепельнице на столе перед диваном, ни кучи неглаженной одежды на стуле (в этой дурацкой привычке папа с Соулом выказывали поразительную солидарность). Аккуратно сложенный на спинке кресла плед, ровные ряды книг на полках и отполированный до глянцевого блеска журнальный столик, на котором единственным (просто удивительно!) предметом оказалась ваза с букетом ромашек — маминых любимых цветов.

А еще здесь были фотографии. Много фотографий. В простых деревянных рамках, они стояли на каминной полке, висели на стенах, нарушая ровный узор цветастых обоев, и даже уходили вверх по стене вместе с лестницей, где окунались в темноту неосвещенного второго этажа. Мака остановилась около первой ступени, вглядываясь в свое детское фото и пытаясь вспомнить, видела ли она раньше этот снимок, а еще понять: что побудило папу развесить фотографии повсюду. Соул подошел почти бесшумно и встал рядом.

— Так эта родинка у тебя с самого рождения? — вдруг хмыкнул он добродушно, и Мака почувствовала жар на своих щеках.

Конечно, не от того, что бывший напарник глазел сейчас на ее детскую фотографию — да такие запечатленные голые карапузы у всех родителей, наверное, есть, и разве что извращенец может находить в них какой-то особый для себя интимный подтекст. Маке стало жарко от мысли, что Соул Итер не только успел когда-то разглядеть у нее это крохотное пятнышко ниже поясницы, но еще и до сих пор помнил о нем.

— Ты вообще о чем думаешь? — проворчала она, смутившись.

Он озадаченно почесал затылок:

— Вообще-то я думаю, зачем Спирит распотрошил весь ваш семейный альбом. Кажись, фотографий здесь раньше не было.

Мака поднялась ступенькой выше и взглянула на следующее фото, где дружное семейство Албарнов было запечатлено на лодке посередине озера. Папа и дочь с аппетитом пожирали бутерброды, пока мама с недовольным лицом пыталась натянуть на упрямую малышку Маку панаму, чтобы солнце не напекло той голову. И чем больше смотрела повелительница на эту фотографию, тем сильнее чувство тревоги скручивало внутренности в узел.

— Я помню этот день. Папа накануне вернулся из командировки и устроил нам с мамой что-то вроде пикника. Мы тогда чуть ли не весь день провели на этой лодке, и я даже немного обгорела.

— Выглядите счастливыми, — Соул теперь тоже рассматривал фотографию с озера.

— Соул, — Мака повернулась и внимательно посмотрела на молодого человека, не скрывая охватившего ее волнения, — в тот день мы были только втроем. Это фото никто не мог сделать.

Бывший напарник нахмурился:

— Ты уверена? Может, забыла просто? Да и разве это важно сейчас?

Мака отрицательно мотнула головой и двинулась вверх по лестнице, рассматривая фотографии одну за другой. Она вместе с мамой готовит на кухне, все втроем у центрального фонтана города Смерти, мама с папой смеются на заднем плане, а недовольный профессор Штейн кривит губы, которые маленькая Мака мажет маминой помадой… Папа ведет Маку за руку на ее первый урок в Шибусен…

Повелительница сглотнула подступивший к горлу комок. Ни одной из этих фотографий не было в семейном альбоме. Ни одна из этих фотографий попросту не могла существовать, потому что запечатленные здесь моменты прошлого никто никогда не фотографировал.

Идеальный порядок дома, несуществующие фотографии — что, черт возьми, это значило?

— Э, а ну-ка посторонитесь! — Блэк Стар через ступеньку шагал по лестнице и безапелляционно подвинул оказавшуюся на пути Маку. — Не мешайтесь под ногами, смертные.

Щелчок выключателем, и пустой коридор второго этажа ровно залил желтый свет потолочных светильников.

— И здесь фотографии, — удивленно заметила Цубаки-катана.

— Не удивлюсь, если тут в чулане алтарь имени Маки найдется. Рехнуться же можно. Папаша-то просто повернутый! — Блэк Стар с катаной наизготовку прошелся вперед-назад по коридору в поисках врагов, но никого не обнаружил. — Эй, червяк! — заорал он что есть мочи. — Ползи сюда, засранец! Че, струсил, да?!

— А из него все такой же хреновый бесшумный ниндзя… — пробормотал Соул с усмешкой и тут же сморщился от громкого хлопка, когда приятель с размаха толкнул ногой ближайшую дверь и исчез в комнате.

В следующую секунду оттуда раздался его возглас:

— Ого! Эй, Мака, иди сюда!

Судя по восторженным ноткам, Блэк Стар вряд ли обнаружил там Чованга. Мака переглянулась с Соулом, вошла в свою бывшую комнату и изумленно распахнула глаза:

— Черт!

— Твою ж мать! — вырвалось у Соула вошедшего следом. — Это уже слишком даже для Спирита. У меня сейчас из ушей сладкая розовая вата полезет. Чье это все?

— Это моя детская, — Мака в какой-то оторопи перевела взгляд с кроватки для малышей, заправленной розовым одеялом с узором белых облаков, на мягкое кресло у окна и дальше на россыпь игрушек-погремушек рядом.

— Ты что, до одиннадцати лет обитала вот в этом розовом кошмаре?! — опасливо покосился Соул на бывшую напарницу.