Гималайский зигзаг

Всю свою жизнь историк-ориенталист, археолог Алекс Енски посвятил борьбе за чистоту науки. Он родился в тот год, когда сэр Уинстон Черчилль провозгласил свою знаменитую речь в Фултоне. Это совпадение, как считал уже повзрослевший Енски, было мистическим. Старый Уинни как словно благословил его, Алекса, на подвиг во славу Науки.

Семейство Енски гордилось своими корнями и традициями. Дед Алекса, почтенный Генри Енски несколько десятилетий подряд был членом парламента («еще того, настоящего парламента», – любил повторять он). Рассказы о жарких баталиях, приключавшихся во время заседаний законодателей, о встречах со знаменитыми политиками были для маленького Алекса чем-то вроде колыбельных песен. Правда, к старости дед почти выжил из ума. Во дворе своего дома он поставил бронзовую статую Черчилля и ежедневно возлагал цветы к подножию монумента, вздыхая о былых временах, когда Британия правила морями. Однажды, когда цветы вовремя не доставили, старик оборвал крокусы на соседской клумбе. Скандал с трудом удалось замять… Его сын, Джулиан Енски пошел в науку, разрабатывая проблемы политической истории Великобритании. Книги, посвященные колониальной политике Империи на Востоке, принесли ему славу человека прогрессивного и мыслящего радикально – что чуть было не сыграло роковую роль в судьбе молодого ученого. В период Второй мировой радикализм не очень приветствовался, куда правильнее было принадлежать к числу умеренных консерваторов или правых либералов. Джулиан, на которого уже начали смотреть косо, обвиняя в «пропаганде большевизма», вовремя сориентировался, и Алекс Енски родился уже во вполне респектабельной, консервативной среде.

Молодость Алекса припала на бурные шестидесятые. «Битлз», сексуальная революция, не прошли мимо. Он шумел, как и все его ровесники, участвовал в студенческих демонстрациях, акциях протеста – по поводу и без оного. До того самого дня, когда после очередной драки с «бобби», окончившейся ночевкой в полицейском участке, серьезный и печальный господин из не менее серьезного учреждения посетовал на то, что современная молодежь забыла о святости английских традиций, о незыблемости семьи и об интересах Объединенного Королевства. Господин также весьма настоятельно порекомендовал юному Енски обратить свой пыл на изучение древностей. Дела современные никуда не уйдут, да и уйти не могут, а вот места в университете можно лишиться. Алекс, как и когда-то его родитель, вовремя вспомнил о семье, переживавшей не лучший финансовый период, и поспешил остепениться. Увы, грешки молодости еще всплыли, причем в самый неподходящий момент. Когда по окончании университета встал вопрос о месте будущей работы. Алексу пришлось некоторое время помыкаться, пока высокопоставленные друзья деда не вступились за раскаявшегося радикала.

Областью своих научных интересов Енски в лучших традициях семьи выбрал Восток. Только, упаси бог, не современный. В этих национально-освободительных и революционных (святой Георгий, спаси Британию!) движениях сам дьявол ногу сломит. Кто там прав, кто виноват: Мао или Чан Кайши, принц Нородом Сианук или «красные кхмеры», пускай политологи с журналистами разбираются. Проявив разумный консерватизм, Алекс обратил сой взор и ум на таинственный и загадочный Древний Восток. Египет, Индия, Месопотамия – как сладко и весомо звучат эти названия для уха настоящего ученого! Заниматься проблемами истории древнейших на Земле цивилизаций – солидно и респектабельно, это подлинная наука, а не гадание на кофейной гуще, разлитой по свежему номеру газеты!

Свою диссертацию Алекс Енски посвятил роли женщины в древнеегипетской истории. Анхесенпаамон – личность именно этой полузабытой царицы стала объектом его пристального внимания. Будущего профессора привлекла трагическая судьба молодой правительницы, тем более его старшие коллеги так и не удосужились посвятить ей хотя бы самую куцую монографию. А зря! Анхесенпаамон – дочь фараона-реформатора Эхнатона и жена его юного наследника Тутанхамона, который ничем не успел прославиться при жизни, но стал известен благодаря сенсационной находке Говарда Картера, раскопавшего гробницу восемнадцатилетнего владыки. Алекс поднял множество документов, а также подтвердил свои аргументы и выводы результатами нескольких археологических экспедиций в Тель-Амарне, на месте сгинувшей столицы Эхнатона. Ему повезло – удалось найти несколько табличек из дипломатического архива фараона-реформатора, в двух из которых говорилось о его дочерях, в том числе о тогда еще юной принцессе, будущей жене Тутанхамона. Так что его труд стал подлинным событием… Ну, может и не стал, но молодого археолога заметили, стали приглашать на международные симпозиумы, конференции. А самое главное – посыпались предложения из различных университетов прочитать у них курсы лекций и спецкурсы. У Енски завелись деньги и свои собственные, а не наследственные связи.

Алекс принял это, как должное. Так и должно быть! Так есть – и так будет всегда!