Gimme More: Крис и Эва (СИ)

Я плохо спала после того, как смогла вернуться в комнату, если это можно было вообще назвать сном, просто лежала с закрытыми глазами и старалась ни о чем не думать, ничего не слышать, ничего не ощущать.

Когда прозвенел будильник, я встала с кровати и пошла собираться, делая все как робот, все на автомате.

Сначала поставила чайник, потом пошла в ванную умылась, по пути в комнату снова зашла на кухню, выключила чайник, выпила таблетки, пошла переоделась и снова вернулась на кухню, достала зачерствевшую булочку, почти засохший джем, налила чай и заставила себя съесть это, чуть ли не насильно заставляя челюсти двигаться и жевать.

Встала, помыла посуду, ушла в комнату, покормила Героя, почесала за ушком, улыбнулась, когда он потерся о мою ладонь бочком. Взяла рюкзак, закинула в него тетради и пошла на улицу, села на перилу и ждала Шепарда, тупо наблюдая, как перед домом проносятся машины, бессмысленно провожая их глазами до ближайшего поворота, где снова встречала машину и снова провожала ее на повороте, только противоположной стороны. Пять минут потрачены бессмысленно.

Когда перед домом остановилась черная машина, я подняла рюкзак с земли и села в нее, закинув его на заднее сиденье. Шепард быстро изучил мое состояние одним пронзительным взглядом и выехал на дорогу.

— Я не в лучшем состоянии, — сразу сказала я ему чуть охрипшим голос. Он охрип не от долгого молчания, голос хрипит с самого утра, возможно, ночью кричала, я не уверена в этом.

— Вижу, — коротко ответил тот, слегка кивнув. — Что случилось?

— Очнулась в ванной, — проговорила я, тот бросил еще один внимательный взгляд и снова посмотрел на дорогу. — Не помню, что видела. Как всегда впрочем. Мы можем просто доехать без психоанализа? Один черт, сегодня все расскажу.

— Ладно, не буду спрашивать.

***

— Здравствуйте, — Шепард подошел к нашему директору, который тянул руку через свой захламлённый стол и крепко пожал ее, сразу сел на стул перед столом, поставив свой портфель на пол. Директор кивнул мне и показал на стул рядом с Шепардом, и я, словно на деревянных негнущихся ногах, подошла к стулу и села на него, сжимая в руках портфель. — Я доктор Шепард.

— Директор Ларсен, — буркнул наш седовласый мужичок, кинув на меня пронзительный взгляд поверх своих тоненьких очков. — Вы пришли объяснить ситуации, почему ученица не присутствовала на занятиях неделю?

— Конечно, — Шепард легко кивнул и достал из портфеля тоненькую синюю картонную папку, но не спешил отдавать ее директору, который уже было потянул руку к ней. — Но для начала хочу предупредить, что информация, которой я сейчас с Вами поделюсь, директор, сугубо конфиденциальная, и, если она распространится дальше положенных людей и этого кабинета и станет доступна общественности, я буду вынужден подать в суд, так как подобное может напрямую повредить моей пациентке, в крайнюю очередь моей репутации практикующего психотерапевта.

— Психотерапевта? — повторил директор снова посмотрев на меня. О да, он посмотрел, как на дуру, которая привела сюда своего доктора, который смеет отвлекать его пустяковыми делами от серьезной деятельности. От Шепарда этот взгляд не скрылся, тот сощурился и сжал папку сильнее.

— В школе есть врач или медсестра? Можно пригласить их? — спросил Шепард, положив папку на колени, на которую директор смотрел разочаровано.

Через пять минут к нам зашла врач, которую я часто видела в школе и к которой мы ходили когда думали, что Вильде беременна. Она окинула всех присутствующих взглядом и, заметив меня, улыбнулась, и села рядом с нами, пододвинув еще один стул. Когда Шепард по второму кругу представился и сообщил о своих действиях в случае, если кто-то начнет болтать языком, врач коротко кивнула и нахмурилась, когда пробежала глазами по внутренностям папки, когда та попала к той в руки.

— Мы слушаем, доктор Шепард, — нетерпеливо прервал директор, сложив пальцы в замок. — Я жду объяснений.

— Эва находится у меня на лечении, — начал Шепард, смотря на директора, я же смотрела на врача, которая изучала, я так поняла, мою карту.

— И какой диагноз? — снова нетерпеливо торопил директор, чем злил Шепарда, да даже я его так не злила своим поведением.

— Депрессия в начальной стадии, директор.

— И из-за этого она прогуляла школу? Из-за того что ей стало грустно?

Вот оно! Вот чего боялась и хотела избежать: гребанного насмехания и непонимания. Для них у меня всего лишь плохое настроение, а не полное отсутствие вкуса жизни да и самой жизни в целом, ведь я просто оболочка среди серой массы с хреновой черной дырой внутри.

— Директор, — встряла врач, бросив недовольный взгляд на мужичка, который вскинул брови, когда к нему так обратились, — это не плохое настроение, какое бывает у вашей биологички, когда она орет, как припадочная, на детей, это серьезное заболевание, и, пожалуйста, относитесь к этому серьезней.

— Хм, — недовольно хмыкнул тот, снова смотря на Шепарда.

— Я могу позже объяснить, что это все значит, — снова сказала врач, закрывая папку, кажется, она достаточно уже изучила. — Не при девочке.

— Ладно, продолжайте.