Гиммлер. Инквизитор в пенсне

Во время своего выступления в феврале 1937 года Генрих Гиммлер заявил группенфюрерам СС: «Иногда в национал-социалистических кругах мы мечтали, что завоюем весь мир. Мы должны подразумевать это, даже когда не говорим об этом. Для меня предельно ясно, что мы должны делать поэтапную подготовительную работу. Сегодня у нас нет в распоряжении свободных людей, чтобы заселить провинцию, зону или сельскую область, равную половине сегодняшней Германии. Также предельно ясно, что нам для этого не хватает населения. Если же мы окажемся обладателями областей, в которых преобладает негерманская кровь, то мы без сомнений и сожаления должны будем выселить всех, начиная от старух заканчивая детьми. Мы должны будем привезти туда качественное расовое население. Вместе с этим мы должны будем энергично взяться за дело, чтобы заселить нынешнюю Германию сотней миллионов немецких крестьян. Именно это направит нас по пути мирового господства. Тогда мы сможем воспринимать землю в арийском духе».

Гиммлер фактически создавал «расовую утопию», которая поэтапно должна была воплотиться в жизнь. Впервые он упомянул необходимую для Германии сотню миллионов немецких крестьян в 1931 году. Однако в 1937 году эта цифра озвучивалась не как некая гипотетическая предпосылка возрождения Германии, но как цифра, к которой надо было стремиться. Это была цель, которую на протяжении жизни нескольких поколений немцев должна была преследовать имперская политика в области народонаселения. Тон выступлений Гиммлера с каждым годом становился все более воинственным. В 1938 году он ориентировал руководство СС и полиции на приближение «столкновения», «судьбоносного часа», «который на ближайшие 30, 50, 100 лет предопределит жизнь Германии и нас самих».

В ноябре 1938 года Гиммлер заявил группенфюрерам СС, что приближается военный конфликт, в котором противостояние будет идти не на жизнь, а на смерть: «Для нас всех должно быть предельно ясно, что в ближайшие десять лет мы будем идти навстречу неслыханным столкновениям. Это будет не просто борьба наций, которые окажутся по разные стороны фронта. А это будет мировоззренческая борьба, в которой сплотятся все евреи, масоны, марксисты и клерикальный мир. В евреях я вижу движущую силу всех негативных процессов нашего мира. Для них предельно ясно, что они готовы вести войну до тех пор, пока не будут уничтожены Германия и Италия. Из этого следует простой вывод. Евреям не место в Германии. Это является всего лишь вопросом времени… Вам должно быть понятно, что если мы проиграем в начавшейся борьбе, то для германцев не останется даже резерваций. Их будут морить голодом и уничтожать. Это будет уделом каждого, без учета того, являлся ли он восторженным приверженцем Третьего рейха или нет. Для преследования будет достаточно того, что человек был рожден немецкой женщиной и говорит на немецком языке».

Однако уже несколько месяцев спустя, в феврале 1939 года, Гиммлер заговорил о предстоящей войне не как о событии возможном в предстоящее десятилетие. Война в его речи была делом ближайшего будущего, что он связывал с последствиями еврейского погрома, более известного в истории как «хрустальная ночь». «Радикальное решение еврейской проблемы подталкивает Иудею к борьбе против нас. Если это будет необходимо, то они готовы развязать новую мировую войну», – заявлял рейхсфюрер СС во время выступления в Висбадене перед офицерами оберабшнитта «Рейн».

В своей речи перед группенфюрерами СС в ноябре 1938 года Гиммлер впервые дал характеристику своей «расовой утопии», фактически впервые назвав ее Великогерманской империей. «В будущем мы будем иметь Германию либо в виде Великогерманской империи, либо Германии не будет вовсе. Я верю, что если охранные отряды выполнят свой долг, то фюрер сможет создать Великогерманскую империю, Великогерманский рейх. Это будет самая великая империя, которую только знала история человечества. Это будет самая великая империя из всех существовавших на Земле. В этом предназначении кроется наш долг и наша работа».

Однако Гиммлер, кажется, не считал возможным, что Великогерманский рейх будет создан уже при жизни Адольфа Гитлера. Он подразумевал, что это сделает «наследник фюрера». Это станет очевидным, если принять довоенные высказывания Гиммлера 1939 года, в которых он говорил о необходимости создания вокруг Германии «кольца поселений», в коих должно было проживать «от 80 до 100 миллионов германских крестьян». По его мысли, подобное «крестьянское окружение» являлось всего лишь предпосылкой для осуществления титанических планов по перекройке Европы. Гиммлер прекрасно понимал, что Третий рейх не обладал таким количеством свободных крестьян, и едва ли мог обладать в ближайшие 30 лет. По этой причине можно предположить, что предстоящую войну Гиммлер рассматривал всего лишь как первую стадию «мирового конфликта». Победа в ней должна была заложить основу Великогерманского рейха, который должен был возникнуть уже десятилетиями позже.