Читаем Гимн Лейбовицу полностью

Убрав последний поддон, брат Фрэнсис благоговейно прикоснулся к бумагам: в ящике лежали документы, настоящее сокровище – ведь они пережили костры Упрощения, когда даже священные тексты чернели в огне и превращались в дым, пока толпы невежд выли от восторга и называли все это победой. Он обращался с бумагами как со святынями и хабитом закрывал хрупкие листы от ветра. Какие-то наброски и схемы, несколько записок, два больших, сложенных в несколько раз документа и книжечка под названием «Для записей».

Сначала он изучил записки. Они были написаны тем же чудовищным почерком, что и текст, приклеенный к крышке ящика. «Фунт пастромы, – говорилось в одной из них, – банка квашеной капусты, шесть бубликов – отнести домой Эмме». Другая напоминала: «Не забыть взять форму 1040 у тетушки Налоговой». В третьей был лишь столбец чисел, под которым находилась обведенная кружком их сумма. Из суммы было вычтено еще одно число, и, наконец, вычислен процент, а дальше шло только одно слово – «черт!». Брат Фрэнсис не нашел ошибок в расчетах, но выяснить, что означали эти числа, ему не удалось.

С книжечкой под названием «Для записей» он обращался с особым благоговением: прежде чем открыть ее, перекрестился и прошептал благословение текстов. Однако книга его разочаровала. Он ожидал увидеть печатные тексты, а нашел лишь рукописный перечень имен, мест, чисел и дат. Даты относились к концу пятого – началу шестого десятилетия двадцатого века. Еще одно доказательство, что содержимое убежища относилось к периоду упадка Эры Просвещения. Важное открытие!

Один из больших листов, не только сложенный, но и туго свернутый, при попытке его развернуть начал рассыпаться. Брат Фрэнсис разглядел два слова: «ПРОГРАММА СКАЧЕК». Вернув бумагу в ящик для последующей реставрации, он занялся вторым сложенным документом. Его складки оказались такими хрупкими, что послушник решился лишь немного приподнять уголок сложенного листа и заглянуть внутрь.

Похоже, это была какая-то схема, нарисованная белыми линиями на темной бумаге!

Он снова почувствовал возбуждение первооткрывателя. Судя по всему, это светокопия! А ведь в аббатстве не осталось ни одной оригинальной светокопии, только сделанные чернилами факсимиле – оригиналы давным-давно выцвели из-за длительного пребывания на свету. Фрэнсис никогда еще не видел светокопий, однако ему не раз приходилось иметь дело со сделанными вручную репродукциями, и поэтому он сразу ее узнал. Эта оригинальная светокопия выцвела и покрылась пятнами, однако даже сейчас, через несколько столетий, в ней можно было разобраться – благодаря тому, что она хранилась в абсолютной темноте и при низкой влажности. Фрэнсис перевернул документ – и почувствовал, что в нем вспыхнула ярость. Какой идиот осквернил бесценную бумагу? Оборотную сторону кто-то разрисовал геометрическими фигурами и глупыми рожицами. Что за неразумный вандал…

Немного поразмыслив, брат Фрэнсис успокоился. В то время эти чертежи, вероятно, были многочисленны, словно сорняки, и злое дело вполне мог совершить сам владелец ящика. Фрэнсис укрыл рисунок от света собственной тенью, одновременно пытаясь развернуть его еще больше. В правом нижнем углу документа находился прямоугольник, в котором простыми печатными буквами были вписаны различные названия, даты, «номера патентов», номера перекрестных ссылок и имена. Его взгляд гулял по листу, пока не наткнулся на надпись:

«РАСЧЕТ ЦЕПИ: Лейбовиц И. Э.»

Брат Фрэнсис закрыл глаза, затряс головой – и не останавливался до тех пор, пока ему не показалось, что в ней что-то загремело. Вот она, вполне ясно различимая надпись:

«РАСЧЕТ ЦЕПИ: Лейбовиц И. Э.»

Он снова перевернул лист. Среди геометрических фигур и глупых рисунков виднелся четкий фиолетовый штамп:

Имя было написано явно женским почерком, совсем не похожим на поспешные каракули записок. Он снова посмотрел на инициалы на крышке ящика – «И. Э. Л.», – а затем на «РАСЧЕТ ЦЕПИ». В разных документах встречались те же самые инициалы.

В аббатстве шли споры – разумеется, исключительно теоретические – о том, будет ли причисленный к лику блаженных основатель ордена, если его наконец канонизируют, «святым Исааком» или «святым Эдуардом». Некоторые даже предпочитали вариант «святой Лейбовиц», так как до сегодняшнего дня блаженного называли по фамилии.

– Beate Leibowitz, ora pro me![10] – прошептал брат Фрэнсис. Его руки дрожали так сильно, что могли повредить хрупкие документы.

Он нашел Реликвии святого.

Конечно, Новый Рим еще не объявил Лейбовица святым, но брат Фрэнсис был настолько убежден в его святости, что ему хватило смелости добавить: Sancte Leibowitz, ora pro me![11] Не теряя времени на праздные умствования, послушник сразу пришел к следующему выводу: само Небо только что подало ему знак. Он нашел в пустыне то, что ему было поручено найти. Его призвание – стать монахом ордена.

Перейти на страницу:

Все книги серии Святой Лейбовиц

Страсти по Лейбовицу. Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь
Страсти по Лейбовицу. Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь

Уолтер Миллер-младший (1922–1996) написал три десятка повестей и рассказов — и всего-навсего ОДИН роман. Однако именно этот роман — «СТРАСТИ ПО ЛЕЙБОВИЦУ» — навеки внес его имя в «золотой фонд» мировой фантастики.Роман этот, «Страсти по Лейбовицу», удостоенный премии «Хьюго» за 1960 г., вошел в историю научной фантастики XX в. как книга не просто великая, но — ЗНАКОВАЯ, стоящая в одном ряду с «Дюной» Фрэнка Герберта, «Левой рукой тьмы» Урсулы Ле Гуин и «Чужим в чужой земле» Роберта Хайнлайна, — и стал первым и единственным крупным произведением, которое Миллер успел завершить при жизни. Продолжение «Страстей по Лейбовицу» — «Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь», — работу над которым прервала смерть автора, было закончено уже Терри Виссоном.О возрождении человечества после ядерной войны написано много. Почему же именно «Страсти по Лейбовицу» — книга, признанная лучшей из всех?Прочитайте — и узнайте сами!

Терри Биссон , Терри Бэллантин Биссон , Уолтер Майкл Миллер-младший , Уолтер Миллер , Уолтер М. Миллер-мл.

Фантастика / Научная Фантастика
Страсти по Лейбовицу
Страсти по Лейбовицу

Уолтер Миллер-младший (1922–1996) написал три десятка повестей и рассказов — и всего-навсего ОДИН роман. Однако именно этот роман — «СТРАСТИ ПО ЛЕЙБОВИЦУ» — навеки внес его имя в «золотой фонд» мировой фантастики.Роман этот, «Страсти по Лейбовицу», удостоенный премии «Хьюго» за 1960 г., вошел в историю научной фантастики XX в. как книга не просто великая, но — ЗНАКОВАЯ, стоящая в одном ряду с «Дюной» Фрэнка Герберта, «Левой рукой тьмы» Урсулы Ле Гуин и «Чужим в чужой земле» Роберта Хайнлайна, — и стал первым и единственным крупным произведением, которое Миллер успел завершить при жизни. Продолжение «Страстей по Лейбовицу» — «Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь», — работу над которым прервала смерть автора, было закончено уже Терри Виссоном.О возрождении человечества после ядерной войны написано много. Почему же именно «Страсти по Лейбовицу» — книга, признанная лучшей из всех?Прочитайте — и узнайте сами!

Терри Биссон , Уолтер М. Миллер-мл.

Научная Фантастика

Похожие книги

1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература
Сущность
Сущность

После двух разрушительных войн человечество объединилось, стерло границы, превратив Землю в рай. Герои романа – представители самых разных народов, которые совместными усилиями противостоят наступлению зла. Они переживают драмы и испытания и собираются в Столице Объединенного человечества для того, чтобы в час икс остановить тьму. Сторонников Учения братства, противостоящего злу, называют Язычниками. Для противодействия им на Землю насылается Эпидемия, а вслед за ней – Спаситель с волшебной вакциной. Эпидемия исчезает, а принявшие ее люди превращаются в зомби. Темным удается их план, постепенно люди уходят все дальше от Храма и открывают дорогу темным сущностям. Цветущий мир начинает рушиться. Разражается новая "священная" война, давшая толчок проникновению в мир людей чудовищ и призраков. Начинает отсчет Обратное время. Зло торжествует на Земле и в космосе, и только в Столице остается негасимым островок Света – Штаб обороны человечества…

Лейла Тан

Детективы / Социально-психологическая фантастика / Боевики
Зараза
Зараза

Меня зовут Андрей Гагарин — позывной «Космос».Моя младшая сестра — журналистка, она верит в правду, сует нос в чужие дела и не знает, когда вовремя остановиться. Она пропала без вести во время командировки в Сьерра-Леоне, где в очередной раз вспыхнула какая-то эпидемия.Под видом помощника популярного блогера я пробрался на последний гуманитарный рейс МЧС, чтобы пройти путем сестры, найти ее и вернуть домой.Мне не привыкать участвовать в боевых спасательных операциях, а ковид или какая другая зараза меня не остановит, но я даже предположить не мог, что попаду в эпицентр самого настоящего зомбиапокалипсиса. А против меня будут не только зомби, но и обезумевшие мародеры, туземные колдуны и мощь огромной корпорации, скрывающей свои тайны.

Алексей Филиппов , Евгений Александрович Гарцевич , Наталья Александровна Пашова , Сергей Тютюнник , Софья Владимировна Рыбкина

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Постапокалипсис / Социально-психологическая фантастика / Современная проза