Гимн Лейбовицу

– Ха! И какую же магию там можно найти? Их гонцов так легко поймать, что это даже не интересно. Правда, под пытками они держатся хорошо… Какому колдовству у них можно научиться?

– Ну, лично я с тобой согласен, – сказал тон Таддео, – но говорят, что в одном из их жилищ хранятся тексты… э-э… заклинания великой силы. Если это правда, то, очевидно, черные одежды просто не знают, как их применять.

– А они позволят тебе увидеть их секреты?

Тон Таддео улыбнулся:

– Надеюсь. Они больше не смеют их прятать. Но в случае необходимости мы их заберем.

– Смелые слова, – фыркнул Бешеный Медведь. – Похоже, фермеры отважнее своих сородичей – хотя и кроткие по сравнению с настоящими людьми.

Ученый, который уже достаточно наслушался оскорблений, решил лечь спать пораньше.

Солдаты остались у костра, чтобы обсудить с Хонганом Осом войну, которая неизбежно должна была начаться. Тона Таддео война ничуть не заботила. Политические устремления его невежественного кузена были очень далеки от его собственных интересов по возрождению знаний в темном мире – за исключением тех случаев, когда покровительство монарха оказывалось полезным.

16

Старый отшельник стоял на краю столовой горы и смотрел, как по пустыне в его сторону движется пылинка. Отшельник что-то жевал, бормотал себе под нос и беззвучно усмехался, подставив лицо ветру. Его усохшую кожу выжгло солнце, а кустистая борода была в желтых пятнах. Единственная одежда, если не считать сандалий и бурдюка из козьей шкуры, состояла из соломенной шляпы и набедренной повязки из грубой ткани, похожей на мешковину.

Вскоре пылинка прошла через деревню Санли-Бовиц и двинулась по дороге, которая вела мимо горы.

– А! – фыркнул отшельник. Его глаза уже начали гореть. – «Умножению владычества его и мира нет предела на его престоле и в царстве его».

Словно трехногий кот, двинулся он вниз по руслу сухого ручья, скользил и перепрыгивал с камня на камень, помогая себе посохом. Поднятая им в ходе стремительного спуска пыль высоко взмыла в воздух и рассеялась.

У подножия столовой горы отшельник скрылся в зарослях мескита, сел и стал ждать.

Вскоре он услышал, как ленивой рысью кто-то скачет верхом, и тогда подкрался к дороге, чтобы выглянуть из-за кустов. Из-за поворота появился пони, окутанный тонким облаком пыли. Отшельник выбежал на тропу и вскинул руки к небу.

– Эгей! – крикнул он. Пони остановился, а отшельник бросился вперед, схватил поводья и с волнением вгляделся в человека, сидевшего в седле.

На секунду его глаза вспыхнули:

– «Ибо младенец родился нам – Сын дан нам…» – Затем взволнованность сменилась печалью: – Это не Он!

Всадник сбросил капюшон и рассмеялся. На лице отшельника отразилось узнавание:

– А, это ты… Я думал, ты уже умер. Что ты здесь делаешь?

– Возвращаю твое блудное чадо, Бенджамен. – Дом Пауло потянул за поводок, и к пони подошла синеголовая коза. Увидев отшельника, она заблеяла и натянула веревку. – Решил заглянуть к тебе в гости.

– Это животное принадлежит Поэту, – пробурчал отшельник. – Он честно выиграл ее в азартной игре – хотя и отчаянно жульничал. Отведи ее к нему и послушай моего совета – не вмешивайся в мирские обманы, которые тебя не касаются. Всего хорошего.

– Постой, Бенджамен. Забери козу, или она достанется какому-нибудь крестьянину. Я не допущу, чтобы она бродила по аббатству и блеяла в церкви.

– Это не коза, – сварливо заметил отшельник. – Это тварь, которую увидел твой пророк, и она создана для того, чтобы на ней ездили женщины. Предлагаю тебе проклясть ее и прогнать в пустыню. Однако обрати внимание – у нее раздвоены копыта, и она жует жвачку.

Улыбка аббата погасла:

– Бенджамен, неужели ты снова заберешься на этот холм, даже не сказав «привет» старому другу?

– Привет, – отозвался Старый Еврей и с негодованием пошел дальше. Сделав несколько шагов, он остановился и бросил взгляд через плечо. – Не надо так обижаться. С тех пор как ты в прошлый раз дал себе труд прийти сюда, минуло пять лет, «старый друг». Ха!

– Так вот оно что! – пробормотал аббат. Он спешился и торопливо зашагал за Старым Евреем. – Бенджамен, Бенджамен, я бы пришел, но у меня не было свободного времени.

Отшельник остановился:

– Ладно, Пауло, раз уж ты здесь…

Внезапно они рассмеялись, а затем обнялись.

– Все нормально, старый ворчун, – сказал отшельник.

– Я ворчун?

– Ну, я, наверное, тоже становлюсь брюзгой. Последнее столетие выдалось непростым.

– Значит, кидаешь камни в послушников, которые приходят поститься в пустыне? – Аббат посмотрел на отшельника с притворным упреком.

– Только мелкие камушки.

– Жалкий старый крендель!

– Да будет тебе, Пауло. Один из них когда-то принял меня за моего дальнего родственника – человека по имени Лейбовиц. Он думал, что я ниспослан, чтобы доставить ему сообщение – или же так решил кто-то другой из твоих лодырей. Я не хочу, чтобы это повторилось, поэтому иногда швыряю в них камушками. Ха! Не допущу, чтобы меня вновь приняли за этого родича, тем более, он мне уже не родня.

– За кого принял? – озадаченно спросил священник. – За святого Лейбовица? Да ладно, Бенджамен! Это уж слишком.