Гимназия неблагородных девиц

— Я. Ничего дурного не делаю, людей не пугаю, всем говорю только хорошее, обещаю исполнение их желаний, веду на сеансах психотерапевтическую работу, читаю лекции о психологии семейной жизни, внушаю: надо находить компромисс, любить жену-мужа, свекровь-тещу, не баловать детей и так далее. Никого пассами не лечу, я врач, поэтому верю в скальпель, таблетки, а не в размахивание руками над больным. Если понимаю, что у клиента проблема со здоровьем, советую ему немедля бежать к доктору. Коли вижу проблемы по косметологии, вручаю телефон своей клиники со словами: «Звоните, там вам помогут. Скажете, что от меня, вам сделают десятипроцентную скидку». Никогда не обманываю. Да, я снимаю порчу, венец безбрачия и прочее. Ни на секунду не верю в существование всех этих глупостей, но клиенты-то уверены, что завести семью им мешает не собственная стеснительность, глупость, чрезмерная требовательность к кандидатам в женихи-невесты, а пресловутый венец безбрачия. И я его ликвидирую. Клиент освобождается от страха, и все у него налаживается. Ну в чем меня можно упрекнуть?

— Во многом, — ответил Вадим. — Да хоть в обмане Ковровой. Она у вас покупает картины, которые якобы прогоняют напасти, неудачу и все плохое. Точную цифру, которую вы берете за «произведения искусства», я не знаю, но из уст Анны Семеновны один раз как-то прозвучала заоблачная цифра в двести тысяч долларов.

— Да ей такие деньги тьфу! — ажитировалась Римма. — Муж сидит на непуганых миллиардах, жена от того, что никаких жизненных трудностей не имеет, выдумывает себе всякие страхи. Не способна курица радоваться своей роскошной жизни. Охота бабе, чтобы ее жалели! А не за что! Вот и льется из нее чушь про порчу, сглаз, депрессию. Купит нашу живопись и некоторое время пребывает в нормальном состоянии. Потом опять бесы ей мозг выклевывать начинают, снова к Ярыге рулит, а та помогает. Где дурное? Если бы мы бедному человеку полотно втюхали, а он ради его приобретения квартиру продал и теперь на улице живет — то это подло. Коврова же денег не считает.

— Я ее утешаю, — перебила Галина, — она платит деньги, которые за расход не считает. У нас другие обеспеченные покупатели картины берут. Все в восторге! Как только пейзаж дома в укромном месте повесили, тут же удача привалила.

Я изобразила из себя дурочку.

— И кто мозаики создает? Те, которые вы за творение рук Степана Михайловича выдаете?

— У нас есть свой человек, — ушла от прямого ответа Галкина.

— Анатолий Рябов, — усмехнулся Степан, — парень сейчас содержится в частной психиатрической клинике в отличных условиях, его там лечат. Так? Корделия Михайловна? Вы знаете, что Анатолий болен, оставлять его без присмотра нельзя. На совести вашего племянника несколько мертвых девушек, их останки нашли закопанными на давно закрытом кладбище, где когда-то работал его прадед. Наверное, вы и про сих несчастных от «государя викхов» слышали. Владея всей этой информацией, вы, тем не менее, велели безумному создавать картины?

— Душевные недуги, если их не лечить, имеют обыкновение развиваться, поэтому Толя ограничен в свободе. Но врачи полагают, что он реабилитируется и трудотерапия ему необходима, — зачастила Корделия, — мальчику нравится создавать произведения искусства!

— Из человеческих костей? — уточнила я. — Милое хобби!

— Нет! — воскликнула Корделия. — Я привожу ему кости с мясокомбината. Все уже подготовлено, на кусочки распилено.

— Но ваш Толечка думает, что они с кладбища, — не успокоилась я, — спасибо, что разъяснили: полотна племянник складывает по предписанию врача. А то я уж решила, что эта затея ради обогащения вас всех затеяна.

— Корди! — прошептала Татьяна. — Толенька псих?

Старшая сестра всплеснула руками.

— Теперь понимаете? Мы давно говорим, а Танюша только сейчас сообразила что к чему! Слава богу, нам не досталось семейное безумие. У сестры много странностей. Ее нельзя считать отстающей в развитии, Таня прекрасно общается с детьми, те обожают ее. Однако…

Корделия замолчала.

— Понимаем, — кивнул Вадим, — Татьяна Михайловна фантазерка, которая без смущения смешала в одну кучу Древнюю Русь, Египет, Грецию, Рим. Она добра с учащимися, получает удовольствие, общаясь с ними. Но бизнес вести не способна. Таня нежный цветок, который кормит, поливает, охраняет Корделия. Старшая сестра не посвящает младшую во все дела. Корделии, Воробьевой и Галкиной нужны деньги, и они нашли способ их получать.

— У нас мирный бизнес, — воскликнула Римма.

— Мы помогаем людям, — добавила Галина.

— Ничего плохого не делаем, — еще раз сказала Корделия, — наоборот. Вот вам пример. Пришла к Ярыге Нина, домработница Ковровой, объяснила, что работает до ночи, воспитывает ребенка без мужа, боится, что, придя домой из школы, шкодливый мальчишка натворит бед. Попросила наколдовать мальчику мощного ангела-хранителя.

— Я денег с нее не взяла, — влезла Римма, — дала адрес гимназии Тани, попросила Корди помочь Нине. Мальчика приняли в центр на вечерние занятия бесплатно. И это всего один пример нашего милосердия.