Гимназия Царима

Наставник споткнулся, и мы едва не упали.

— Уже? — побледнел он. — Значит, круг почти замкнулся и осталось совсем немного. Но слишком быстро… Только бы успеть донести тебя до места.

— Какой круг замкнулся?

— Круг времени. Этот цикл подходит к концу, осталось сразиться и победить.

— С кем сразиться? — Меня начинало трясти от нервного напряжения. — И почему Царим? Он ведь умер лет тысячу тому назад! При чем здесь Эсташ?

— Никому не дано победить древнюю тварь, кроме того, кто однажды сделал это. Прямой наследник крови Царима, девочка, его необычайной силы. В семье Эсташа неизмененная кровь проявляет себя в череде перерождений раз в несколько столетий, тогда на свет появляется защитник, чье основное предназначение в жизни сразиться с монстром.

— Сразиться? Как именно? Царим ведь погиб! Вы сами рассказывали, как обоих нашли бездыханными. Отпустите немедленно! Мне нужно к нему, я должна его защитить!

— Тебе не под силу, девочка, невозможно разорвать круг времени.

— Не совсем понимаю, о каком круге вы говорите, но если его однажды зациклили, значит, все возможно. Эсташ должен это сделать, я ему помогу! Только пустите меня к нему.

— Это был дар Царима, Мариона, замыкать некий отрезок времени, чтобы события повторялись с определенной цикличностью. Пойми, Царим не возрождается, он перерождается. Его наследникам передается память, силы, умения, но дар у каждого свой. Эсташ владеет силой энсгара, у него есть способность врачевать, но он не управляет временем.

— Зачем он это сделал?

— Обрек себя и свои перерождения на жуткий бой, который повторяется раз в несколько веков? Он защищал людей. В том противостоянии мы заплатили слишком высокую цену, лишились самого дорогого, а поймав чудовищ в ловушку, Царим раз и навсегда прекращал эти нападения. Так и вышло, что в день, когда мы потеряли своих любимых, он призвал дар и запустил цикл, начавшийся с обрушения башен жриц и подхода тварей к защитным сооружениям. После этого хранитель отыскал высшего, и тогда произошла их битва. Круг замкнулся, когда Царим победил и сам получил смертельную рану. Мелкие низшие твари упали бездыханными, лишившись подпитки от своего предводителя, более одаренные, умевшие забирать чужую жизненную энергию, утратили способность сопротивляться, и их добили защитники. Он спас воинов, кто еще оставался в живых, не дал тварям прорвать оборону башен и добраться до людских поселений. С тех пор чудовищ не стало, никто более не приходил из-за гор и не нападал на Кенигхэм. Но в западне времени оказались все: чистые души, не успевшие уйти за грань межмирья, заключенные в непроглядном тумане ущелья, твари, вынужденные возрождаться вместе со своим предводителем, и наследник неизмененной крови, судьба которого каждый раз приводит его в эти башни. И это невозможно изменить.

— Откуда вы знаете?

— Эсташ рассказывал, но до этого дня я не верил ему, девочка. А ведь доказательства всегда были вокруг, то же озеро, где вдруг возникает шторм, словно древнее море не высохло. И поверь мне, Маришка, я бы тоже желал сейчас оказаться рядом с ним, попытаться помочь, сказать, как был не прав, но долг важнее наших желаний.

Долг важнее. Я понимаю, наставник. Для защитников именно долг всегда на первом месте, иначе бы вы давно бросили людей и отреклись от древней клятвы не причинять нам вреда.

«Невозможно», — говорил Олайош. Невозможно спасти, потому что дар Царима стал его проклятием, а древнюю магию не разрушить. Олайош объяснял, но я не верила. Слушала его слова, а думала лишь о том, что Эсташ ушел один. Вырваться и убедить наставника отпустить меня не выходило. Он не понимал, что я должна быть рядом с защитником, что мне нужно к нему, за черту огненного круга. Что, если барьер из чистого огня не пропустит магию жрицы и не даст исполниться желанию? Я обязана оказаться внутри и помешать проклятию Царима осуществиться. Разве правильно отказаться от попытки помочь лишь потому, что «невозможно спасти»?

Мне пришлось успокоиться и заставить себя не вырываться. Аллар нес к убежищу, в то время как я пыталась внутренне сосредоточиться и при этом мыслить отстраненно. Едва достигнув особого состояния, которое позволяло призвать свои силы, я загадала пройти без помех к Эсташу, а открыв глаза, вгляделась в темноту перед нами, с замиранием сердца ожидая, как именно воплотится это желание.

Резкая остановка немного напугала и заставила крепче обнять Аллара за шею. На расстоянии в несколько шагов коридор разветвлялся на два, один вел к убежищу, и именно оттуда доносились крики и шум борьбы. Олайош вынужден был поставить меня на ноги, но, крепко держа мою ладонь и выставив вперед руку, пошел дальше. Последующая вспышка ослепила, и я зажмурилась.

— Риан! — раздалось громкое восклицание наставника. Я поморгала, смахивая набежавшие слезы, и увидела другого защитника, также замершего с вытянутой вперед ладонью. Позади мужчины, тщетно пытаясь вырвать из крепкого захвата руку, стоял Арто Орсель.