Гимназия Царима

Не было у Орселей, принадлежащих к новой аристократии, какой-то черты, свойственной тем же тен Лоранам. Мне сложно объяснить. Она ощущалась неким флером, легким и ненавязчивым. Я бы назвала это обаянием, но данное слово не давало точной характеристики. Старший Орсель тоже был довольно привлекательным мужчиной. И хотя из представителей семейства тен Лоран я знала только Эсташа и его младшего брата, но ощущение гармоничной аристократичности, точно окутывавшей обоих, невозможно описать словами. В Эсташе все сочеталось именно гармонично: улыбка, поведение, слова и манеры, внутренняя искренность и спокойствие, а в Орселе чего-то недоставало.

В широкой просторной комнате, куда нас проводили, битком набилось гостей. Между ними порхали подносы с закусками и вином. Я сперва удивилась отсутствию прислуги, ведь более традиционно на такие вечера нанимать специальный персонал, однако Орсель и здесь проявил творческий подход, прибегнув к дорогостоящим услугам магов. Стоило нам с родителями пересечь порог, как мне в руку буквально влетел бокал с золотистым вином, тут же охладившийся до той самой температуры, при которой пить этот напиток вкуснее всего.

— Я полагала, это семейный ужин, — оглядев толпу гостей и пригубив из бокала, обратилась к отцу.

— Семейное торжество, — уточнил отец. — Видимо, у сенатора очень большая семья.

— Вы абсолютно правы. — Орсель-старший невероятным образом вдруг очутился за нашими спинами. — С момента избрания сенатором я обнаружил у себя огромное количество родственников, особенно очень дальней родни.

Отец понимающе усмехнулся.

— Позволите ли открыть этот вечер танцем с вашей очаровательной дочерью?

Я удивленно посмотрела на сенатора поверх поднесенного к губам бокала. Если уж оказывать честь нашей семье, почему бы с мамой не потанцевать?

— Конечно. — Отец протянул Орселю мою свободную руку, а недопитый бокал сам собой вывернулся из сжатых пальцев и полетел прочь. Оглянуться не успела, как сенатор уже обнял за талию и вывел меня в центр зала.

Музыка заиграла, паркет засверкал зеркальным блеском, высветив под ногами ровный гладкий круг. И огни, освещавшие зал, слегка приглушили яркость, а участок, где закружились мы, оказался залит светом. Сенатор вел, и, послушная музыке и его рукам, я устремлялась следом. Первое вступление, несколько поворотов, и, когда мы завершили фигуру, другие пары стали присоединяться к танцу, а Орсель завел разговор:

— Арто много рассказывал о вас.

Что, правда? Я, бесспорно, верю вам, сенатор.

— Упоминал исключительно как о самой очаровательной тэа в гимназии.

Арто? Да конечно! Так что вам от меня нужно?

— Полагаю, у столь прелестной девушки нет отбоя от кавалеров, а вашего отца день и ночь осаждают претенденты на вашу руку и сердце?

— На этот вопрос может ответить только папа, я пока не видела ни одного.

Сенатор рассмеялся, словно прежде не слышал шутки веселее.

— Предположу, что у айна Эста опыт избавления от ваших поклонников весьма богатый. И он очень тщательно проверяет всех кандидатов.

А может статься, сенатор абсолютно прав. Пока из возможных женихов был одобрен только один, а про остальных даже речи не заходило. Но неужели их и не было?

— Как думаете, Мариона… вы же позволите обращаться к вам по имени?

— Да, конечно, — ответила с самой вежливой улыбкой.

— Каково отношение вашего отца к нашей семье?

Это он сейчас в каком смысле?

— Папа всегда отзывался о вас с большим уважением.

Что еще я могла ответить в такой ситуации? На мой взгляд, Орселям отец благоволил, даже слишком.

— Тогда для нас не будет проблемой продолжать это во всех смыслах приятное знакомство или даже перейти на другой уровень отношений.

А сенатор весьма решительный мужчина. Ведь я всего лишь заикнулась об уважении.

— Другой уровень? — Я сделала невинные глаза и похлопала ресничками.

— Более близкий, — выразительно ответил он, и прозвучало это очень многозначительно. Однако стоило только задуматься, как бы повежливее вывернуться из рук сенатора и удрать на другой конец зала, подальше от подробностей, Орсель-старший, глянув поверх моей головы, с задумчивой улыбкой произнес: — А вот и мой сын, Мариона.

Он провел меня в танце так, чтобы оказалась лицом к стене, возле которой и замер сложивший руки на груди Арто. Молодой человек наблюдал за нами столь пристально, будто на наших лицах пытался прочитать ответ на самый важный вопрос вселенной.

— Позволите? — Занятая созерцанием Орселя-младшего, я не услышала, как затихают музыкальные аккорды, но сенатор сориентировался за меня, очень ловко проводив не на прежнее место рядом с родителями, а подведя прямо к сыну: — Арто, развлеки нашу гостью, или так и будешь стены подпирать?