Гимназия Царима

— Очень смешно, — усмехнулся Аллар, — наверное, сильно желает. Вот посчитай сам, ядом Архъаны тебя травили, низшим добивали, теперь родовой магией прошлись. Ах, это я еще про рагу забыл.

— Мне больно смеяться, — хмыкнул защитник.

— Наконец-то сознался, что ему больно. Вот и лежи молча.

И он задумчиво взглянул на закрывшего глаза друга. Судить о чувствах Эсташа всегда было крайне тяжело, и Аллар привык строить догадки, основываясь на своих наблюдениях, которые складывались из мелочей, незаметных постороннему взгляду. Поэтому ему и спрашивать не требовалось, кого именно обнимал Эсташ. Пока он замечал реакцию лишь на одну девушку.

Огонь. Да, именно огонь. Пламя защитника, которое находилось под жестким контролем хозяина и вырывалось лишь в случаях, когда его требовалось направить на чье-то спасение. Очень опасное и яростное, способное обратить в пепел любую тварь за доли секунды. И если вдруг огонь защитника сосредотачивался вокруг женщины, это говорило о многом. Слишком многом. Олайош знал лучше других, что нарушать этику гимназии, прикасаясь к ученице, Эсташ никогда бы не стал. Его сперва следовало довести до той черты, когда огонь вырывается из внутренних тисков и заполняет не только сердце, но и разум, заставляет забывать о своих принципах и потерять привычный контроль. Сколько же времени он себя сдерживал? И почему, Цахарис раздери, Мариона вдруг оказалась чужой невестой?

— Эсташ, — негромко позвал он.

— Мм?

— Ты не ошибся? Может, это защита какая-то?

— Нет.

Ответ был решительным и коротким. Поднявшись со стула, Аллар приблизился к другу и, игнорируя его недовольство, быстро оттянул ворот туники. На груди защитника, точно вырезанные на живую, шли по коже красные рваные полосы, уродливо пересекая метку защитника и врезаясь в плоть почти до мяса. Схематичное изображение цветка, родовой символ, хорошо знакомый и Олайошу. Отметина, которая сразу же развеивала все сомнения относительно причин магического воздействия. Пока Аллар смотрел, ровные красивые линии, складывающиеся в крылья, вспыхнули золотистым светом, а страшная рана начала потихоньку затягиваться. Осторожно отпустив ткань, мужчина неслышно вернулся на свое место, не желая более тревожить друга.

Значит, Маришка теперь помолвлена, а ему не сказала ни слова. Конечно, Орсель неплохая партия, с точки зрения света, просто отличная. Сын сенатора, успешный молодой человек, подающий большие надежды. Только не пара он ей. Почему Маришка согласилась? Ведь, кажется, с младшим Орселем они не ладили. Однако же родовое кольцо — символ помолвки — можно надеть лишь по добровольному согласию, только в этом случае оно ограждает против иных представителей мужского пола. И чем сильнее реакция самой девушки, когда прикасается другой, тем резче реагирует кольцо. В данном случае, окажись на месте Эсташа кто послабее, могло и вовсе убить. Конечно, не на месте, но от полученных ран без своевременной помощи соперник рисковал не выжить.

— Отчего же я должна составить сенатору компанию и провести его по гимназии, а не староста нашей группы?

— Поскольку вы уже знакомы, Мариона. Айн Орсель недавно назначен инспектором от попечительского совета. Покажите ему расположение основных башен, наших тренировочных залов и классных комнат. Вход в преподавательскую башню вам также открыт на это время. Проведите по саду. Вы неплохо знаете историю гимназии, расскажите несколько интересных моментов и можете считать миссию оконченной.

— Если вы настаиваете, директор. — Мне оставалось только смириться.

— Он так неожиданно приехал именно сегодня, тэа Эста, вы нас здорово выручите. Учителя на занятиях, никто не может провести эту экскурсию, а для вас я выпросил освобождение от всех предметов на сегодня.

Действительно. Наш глава академии решительно не видел для меня причин отказываться от почетной миссии. Фактически их и не было, только я не готова была к встрече с Орселем-старшим до свидания с отцом. Терзало нехорошее предчувствие. И вообще, планы свиданий я уже составила, и на первом месте в них стоял Олайош, а вовсе не сенатор.

— Спасибо, что согласились, Мариона.

Будто у меня был выбор.

— А здесь у нас сад, сенатор Орсель.

Я уже подошла к заключительному этапу экскурсии и повела нового инспектора по дорожкам, заведя его на женскую половину. Временное разрешение на посещение мужской части у меня тоже имелось, так что после планировала показать сенатору и ее.

— Гимназию отличают прекрасные виды и хорошая планировка.

— Да, здесь все продумано до деталей. Говорят, внизу есть источник, пробивший себе дорогу в горной породе. Чтобы он не размывал основание, был сооружен глубокий колодец.

— Вы много знаете о гимназии.

— Люблю читать о старинных сооружениях.

— И правила здесь весьма строги.

— Да, ограничений немало. Вы наверняка наслышаны о них, Арто должен был вам рассказать.

— Лишь о некоторых.

Отчего-то создавалось впечатление, что сенатор с сыном не слишком много общаются.

— Я вижу, даже сад у вас разделен на две половины, — указал на ограду Орсель-старший.

— Вы верно заметили. Это все в соответствии с правилами.