Гинекологическая проза

Маме, впрочем, как раз в это время было не до Ирочки с ее туманными планами, мама вся была обуреваема одной, но пламенною страстью – делала в квартире ремонт и меняла интерьер. Это занятие поглощало целиком не только ее – обе бабушки изо всех старческих сил строчили на машинке очередные шторки и занавеси, Ирочку гоняли отмечаться в очереди на мягкий гарнитур, и даже папа не смог уклониться от развешивания полочек и карнизов. Лариса Викторовна реяла посреди всего этого, как буревестник, то и дело намечая хозяйским глазом новые свершения. Завершающим штрихом стала покупка нового столового сервиза голубого цвета, который гармонировал с цветом кухонных стен, оклеенных заново немецкой клеенкой. На многочисленные полочки были расставлены многочисленные вазочки с собственноручно подобранными букетами из засушенных цветов, и Лариса Викторовна уже предвкушала завистливые восторги сослуживцев (не всех, конечно, а удостоенных быть приглашенными).

На фоне разноплановых дизайнерских работ необходимость идти наконец учиться показалась Ирочке таким облегчением, что она даже устыдилась внутренне своих мыслей. В самом деле, мама для нас же надрывается, сколько сил тратит. Но возможное начало чего-то нового в жизни было так заманчиво, что, отринув угрызения совести, на первые занятия Ирочка ехала вся в предвкушении новых событий.

Ожидания обманули. Соня на занятия не пришла, говорили, что свалилась с гриппом; Марина, отсидев как на иголках первую пару, мгновенно утекла, оставив Ирочку с носом и разбитыми мечтами. Казалось бы, днем раньше – днем позже, какая тут разница, но ведь всем знакомо это чувство внутреннего опустошения, когда к чему-то готовишься, готовишься, а оно в последний момент возьмет да и ускользнет от тебя неожиданно.

Словом, Ирочка была расстроена. Но виду показывать нельзя было. На перерыве, когда вся группа сидела в пустой аудитории, Ира, рассказывая Тане о потрясающем ремонте, которым занималась все каникулы, вдруг заметила незнакомую девушку с русыми кудрями ниже плеч, стоящую у окна и прислушивающуюся к разговору. Та, встретив Ирочкин взгляд, не спеша подошла к ним:

– Привет. Я теперь буду с вами учиться, из академки пришла. Зовут Алина, прошу любить и жаловать.

Ирочка, поглощенная внутренними переживаниями, большого значения этой Алине не придала – подумаешь, еще одна девица из академки, одета хорошо, но только-то. А зря.

Не будь Алины, вся жизнь Ирочкина могла бы по-другому пойти, но обо всем по порядку…

Если появление Сони внесло в жизнь группы оживление и свежую струю, то с Алиной пришло нечто совсем иное. В какой-либо общественной жизни она не участвовала напрочь, отговариваясь маленьким ребенком. Справедливости ради, она и занятия-то посещала далеко не все, только семинары и те лабораторные, без которых зачета не получишь. Но при этом непостижимым образом ей удалось очаровать всех мальчиков, находящихся в ближайшем окружении. Мальчики были те еще, юные гении, грезящие о науке, до сих пор вообще неясно было, какого они пола. А тут оказалось – мужского, ходят за Алиной табуном, носят ей коржики из буфета и спорят, кто будет с ней делать очередную лабу. И это замужняя девица! С ребенком! Подумать страшно…

В целом же Алина оставалась для народа загадкой, никто, включая мальчиков из свиты, ничего про нее толком не знал. Была вполне компанейской, могла потрепаться на общие темы, обсудить моды грядущего сезона, одевалась сама потрясающе, тряпки только импортные, и где достает, поганка. Была в курсе всех новинок, будь то выставки или книги, о многом знала даже раньше других. Но все это исключительно между занятиями, а чуть звонок – фр-р, и нет Алины. Унеслась куда-то в свою отдельную жизнь. Она вообще была стремительная, влетала в аудиторию, раскидывалась, сумка, куртка, тетрадки, быстро списывала у кого-нибудь из мальчишек конспекты, на одном занятии готовилась к другому, сдавала раньше всех лабораторные, быстро что-то такое рассказывала обществу и исчезала. «Дивное явление природы, вольное в своих прихотях», – сказал про нее кто-то из юных гениев, как припечатал.

Однажды, на каких-то замысловатых лабораторных, типа электротехники, старательная Таня болела, и Ирочка осталась без напарницы. Она было загрустила – вдвоем-то гораздо легче, но тут влетела запыхавшаяся Алина, плюхнулась на свободное место рядом с Ирочкой и стала озираться в поисках кого-то из ребят. Тут Ирочка и спроси ее:

– Хочешь со мной сегодня лабу делать?

– Да? А ты одна? А у тебя и конспект есть? Здорово! Давай будем вместе делать, ну этих мужиков к черту, вечно их нет, когда надо. Пошли допуск получать, конспект я потом, в процессе перепишу.

Ирочка от такого натиска и напора слегка опешила, идея получать допуск без тщательной подготовки ей претила, но Алина в ее сомнения даже вникать не стала:

– Да чего тут готовиться-то, пошли, у меня времени мало, мне еще две лабы сегодня сдать надо. Не дрейфь, я все отвечу, ты, главное, кивай вовремя и поддакивай.