Гёте. Жизнь и творчество. Т. I. Половина жизни

Под конец он испрашивал разрешения провести подобные изыскания также и во владениях герцога Готского: «Быть может, при таком исследовании обнаружится нечто полезное и приносящее людям доход. По крайней мере наверняка будет известно, чем вы обладаете, да и на темные стороны вещей, коими занимаются лишь одни махинаторы да кладоискатели, прольется свет».

В 1783 году два члена Управления горных промыслов решили выйти из него, и Гёте обратился к герцогу с просьбой направить сотрудником по проведению работ в Ильменау тайного правительственного советника Кристиана Готлоба Фойгта, а брата его, Иоганна Карла Вильгельма Фойгта, назначить секретарем Управления. Это было начало деловых отношений с Кристианом Готлобом Фойгтом, длившихся несколько десятилетий и способствовавших установлению тесной, доверительной дружбы. Гёте и Фойгт (который впоследствии также стал тайным советником, так что его по праву называли министром классического Веймара) за долгие годы многое задумывали совместно и не раз обращались друг к другу за советом в сложных, щепетильных делах. Переписка их занимает четыре толстых тома.

24 февраля 1784 года горнорудное предприятие в Ильменау было вновь торжественно открыто, причем Гёте сам держал речь по этому поводу. Правда, в конечном счете его добрые намерения не дали плодов. Он настолько был заинтересован в продолжении начатого с таким трудом предприятия, что и в годы своего путешествия по Италии постоянно просил Фойгта сообщать, как обстоят дела в Ильменау. Но добывать руду оказалось слишком трудно, а металла выплавляли из нее слишком мало, чтобы признать достигнутое успехом. Осенью 1796 года обрушилась одна штольня, и ее залило водой, уже это было предвестием катастрофы, и, хотя еще не один год предпринимались попытки спасти рудники в Ильменау, все грандиозные усилия, все новые затраты были тщетны — предотвратить крах предприятия не удалось. В 1812—1813 годах на долю Фойгта выпала неблагодарная задача — ликвиди–401

ровать рудники. Гёте тяжело переживал неудачу. Целых семнадцать лет, с 1796 по 1813 год, он не бывал в Ильменау, как ни обожал он природу тех мест. Понадобилось приглашение герцога отпраздновать там его день рождения в 1813 году, чтобы Гёте решился отправиться туда, где его постигла неудача в служебной деятельности. Однако все же его деятельность в тех местах принесла немаловажный результат: ему удалось привлечь к ответственности мошенничавшего сборщика налогов по имени Грунер; именно благодаря Гёте в округе Ильменау были приведены в порядок вконец расстроенные финансы и система налогообложения. Принесли плоды и его усилия по созданию там стекольных заводов и шерстяной мануфактуры. Так что после новой встречи с Ильменау у него все же были основания написать своему другу Кнебелю 5 сентября 1813 года: «В Ильменау я провел семь очень приятных дней! […] Пожалуй, все доброе, что замысливалось нами и чего мы добивались там, во всех основных чертах там сохранено и продолжено».

Зимнее путешествие на Гарц

29 ноября 1777 года, в самое мрачное время года, Гёте отправился в путешествие, имевшее все признаки необычного. За два дня до этого герцог уехал охотиться в свои эйзенахские владения, а Гёте пообещал приехать следом, «сделав сначала небольшой крюк». Он, однако, никому не поведал, куда собирается направиться. В дневнике его уже 16 ноября было записано: «Замыслил тайное путешествие». Уже в пути он назвал свое тайное предприятие «паломничеством» (в письме Шарлотте фон Штейн от 7 декабря 1777 г.). Он держал путь в сторону Гарца. Когда потребовалось записаться в книгу приезжих на постоялом дворе, он назвался Иоганном Вильгельмом Вебером из Дармштадта. Поездку верхом в это время года можно назвать как угодно, только не приятной, но всаднику все было безразлично — многое свидетельствует о том, что он желал подвергнуть себя серьезному испытанию.

Эту поездку верхом, первое путешествие Гёте по Гарцу, можно было бы проследить день за днем, от одного городка до другого, но нам придется от этого отказаться. Всадник пересек этот горный массив с юга на север, осмотрел Бауманову пещеру (помимо вершины Броккена, тогда это была известнейшая

402