Гиперболоид инженера Гарина. Аэлита

Хотя гр. А. Н. Толстой инженер по образованию, но он свел в романе технику к необходимому минимуму, и вся книга написана под влиянием увлечения догадками об Атлантиде. В ней нет тех достоинств, которыми отличаются романы Купера, Ласвица[67], но как произведение художника она очень оригинальна и вполне отвечает ныне возникающей жажде читателя к темам не бытовым, к роману сенсационному, авантюрному. Написана «Аэлита» очень хорошо и, я уверен, будет иметь успех»[68].

Роман «Аэлита» при всем своем приключенческом характере имеет серьезное общественное значение, представляя собой отклик писателя на волновавшие его вопросы современной политической жизни. Как известно, писатель, неправильно поняв смысл Великой Октябрьской социалистической революции, в 1918—1922 годах находился в эмиграции. 1922—1923 годы — время решительного перелома в политической биографии и в творчестве А. Н. Толстого. Именно в это время он окончательно порывает со своими ошибочными представлениями, осознает мудрость, величие и справедливость революции, навсегда связывает свое творчество с жизнью и борьбой советского народа, тогда только что начавшего строить свою новую жизнь. Духовные искания художника в начале этого переломного периода нашли своеобразное преломление в романе «Аэлита».

Особенно обостряется и усиливается у писателя чувство горячей любви к родине и тоски по ней. Это чувство пронизывает весь роман «Аэлита», который впервые был напечатан в одном из первых советских литературно-художественных журналов «Красная новь».

Главный герой романа «Аэлита» Гусев — энергичный русский человек, поднимающий восстание угнетенных на Марсе. Им открывается галерея созданных А. Н. Толстым в последующие годы образов бесстрашных, преданных свободе революционных бойцов. Гусев дорог автору, как человек родной страны, к которой он так стремился. Мечта о родине проходит через весь роман. Именно это чувство определяет политическое содержание произведения, его реалистические черты.

Колоритная фигура Гусева привлекла к себе внимание критиков и читателей. В частности, К. Чуковский оценил роман «Аэлита» как превосходную вещь, потому что она «служит пьедесталом» для Гусева. «Не замечаешь, — писал он, — ни фабулы, ни остальных персонажей, видишь только эту монументальную, огромную фигуру, заслоняющую весь горизонт. Гусев — образ широчайших обобщений, доведенный до размеров национального типа. Если иностранец захочет понять, какие люди сделали у нас революцию, ему раньше всего нужно будет дать эту книгу. Миллионы русских рядовых деятелей революции воплотились в этом одном человеке. И благодаря этому одному человеку будет жить весь роман...

Весело, как бы резвясь и играя, воплотил он в образе Гусева всю талантливость и прелесть безымянной революционной России. Выдумывать Гусева ему не пришлось, потому что он сам такой же Гусев: веселый, счастливый, здоровый, ребячливый, бездумный, в высшей степени русский талант...»

Интересно вспомнить, что большой сдвиг в творчестве А. Н. Толстого, выразившийся в создании образа Гусева, один из первых отметил автор «Чапаева», писатель-коммунист Д. Фурманов. В своем отзыве Д. Фурманов оценил образ Гусева как одну из попыток художника нарисовать облик героя революции и гражданской войны, его преданность идее освобождения народа, энергию и смелость. В то же время Гусев еще далеко не передовой боец революции. По словам Д. Фурманова, Гусев «олицетворение протеста против насилья, но протеста анархического, неорганизованного»[69]. Действительно, в образе Гусева воплощены лишь стихийные силы революции. Это связано с тем, что А. Н. Толстой не имел еще ясного представления о Коммунистической партии, целях ее борьбы, плохо знал жизнь революционного народа.

Все же образ Гусева воплощает в себе многие положительные черты, свидетельствующие о новом серьезном шаге в творчестве А. Н. Толстого, его стремлении правдиво воспроизвести облик героического борца революции и гражданской войны.

Живо показана глубокая убежденность Гусева во всепобеждающем торжестве идей революции, готовность бороться за них. «Нет такого закону, — говорит он, — чтобы страдать безвинно до окончания века, — не робей. Одолеем — заживем неплохо»[70].

Образ человека колеблющегося, пока еще только определяющего свой жизненный путь, представлен А. Н. Толстым в другом герое романа «Аэлита» — инженере Лосе. Индивидуалист Лось поддается влиянию целеустремленного характера Гусева, но в то же время он полон колебаний, поглощенный чувством к Аэлите.

Лосю кажется, что только любовь дает целеустремленность и радость жизни. Он чувствует себя одиноким, беззащитным, еще не может безраздельно слиться с народом, отдать себя общественному делу. Здесь писатель отзывается на важнейшую для того времени проблему интеллигенции и революции. Чувство Лося еще находится в разладе с разумом, уже находящим путь к истине. Самым прочным, самым сильным, утверждает А. Н. Толстой, является преданность родине, единство с народом.