Гиперболоид инженера Гарина. Рассказы

– Николай Христофорович, на Золотом острове вы будете обставлены по-царски. .

– Бросьте. Я знаю Гарина... Он меня ненавидит, потому что весь Гарин выдуман мной. . Без меня из него получился бы просто мелкий жулик. . Вы повезете на дирижабле мой живой мозг, а не тетрадки с моими формулами.

Иван Гусев, наставив ухо, слушал обрывки этих разговоров. В ночь, когда была готова причальная мачта, он подполз по нарам к Манцеву, лежавшему с открытыми глазами, и зашептал в самое его ухо:

– Николай Христофорович, плюнь на них. Поедем лучше в Ленинград. . Мы с Тарашкиным за вами, как за малым ребенком, будем ходить. . Зубы вставим. . Найдем хорошую жилплощадь, – чего вам связываться с буржуями...

– Нет, Ванька, я погибший человек, у меня слишком необузданные желания, – отвечал Манцев, глядя на потолок, откуда между бревен свешивались клочья закопченного мха. – Семь лет под этой проклятой крышей бушевала моя фантазия. . Я не хочу ждать больше ни одного дня...

Иван Гусев давно понял, какова была эта «французская экспедиция», – он внимательно слушал, наблюдал и делал свои выводы.

За Манцевым он теперь ходил, как привязанный, и эту последнюю ночь не спал: когда начинали слипаться глаза, он совал в нос птичье перо или щипал себя где больнее.

На рассвете Артур Леви, сердито надев полушубок, обмотав горло шарфом, пошел на радиостанцию – она помещалась рядом в землянке. Иван не спускал глаз с Манцева. Едва Артур Леви вышел, Манцев оглянулся, – все ли спят, – осторожно слез с нар, пробрался в темный угол зимовища, поднял голову. Но, должно быть, глаза его плохо видели, – он вернулся, подбросил в очаг смолья. Когда огонь разгорелся, опять пошел в угол.

Иван догадался, на что он смотрит, – в углу, там, где скрещивались балки сруба, в потолке чернела щель между балками наката, – мох был содран. Это и беспокоило Манцева. . Поднявшись на цыпочки, он сорвал с низкого потолка космы черного мха и, кряхтя, заткнул ими щель.

Иван бросил перышко, которым щекотал нос, повернулся на бок, прикрылся с головой одеялом и сейчас же заснул.

…………………………………………………………..

Снежная буря не утихала. Вторые сутки огромный дирижабль висел над поляной, пришвартованный носом к причальной мачте. Мачта гнулась и трещала. Сигарообразное тело раскачивалось, и снизу казалось, что в воздухе повисло днище железной баржи. Экипаж едва успевал очищать от снега его борта.

Капитан, перегнувшись с гондолы, кричал стоявшему внизу Артуру Леви:

– Алло! Артур Артурович, какого черта! Нужно сниматься.. Люди выбились из сил.

Леви ответил сквозь зубы:

– Я еще раз говорил с островом. Мальчишку приказано привезти во что бы то ни стало.

– Мачта не выдержит. .

Леви только пожал плечами. Дело было, конечно, не в мальчишке. Иван пропал этой ночью. О нем никто и не спохватился. Пришвартовывали дирижабль, появившийся на рассвете и долго кружившийся над поляной в снежных облаках. Выгружали продовольствие. (Рабочие экспедиции Артура Леви заявили, что, если не получат вдоволь продовольствия и наградных, распорют дирижаблю брюхо пироксилиновой шашкой.) Узнав, что мальчишка пропал, Артур Леви махнул рукой:

– Неважно.

Но дело обернулось гораздо серьезнее.

Манцев первый влез в гондолу воздушного корабля.

Через минуту, чем-то обеспокоенный, спустился на землю по алюминиевой лесенке и заковылял к зимовищу. Сейчас же оттуда донесся его отчаянный вопль. Манцев, как бешеный, выскочил из облаков снега, размахивая руками:

– Где моя жестяная коробка? Кто взял мои бумаги?.

Ты, ты украл, подлец!

Он схватил Леви за воротник, затряс с такой силой, – у того слетела шапка..

Было ясно: бесценные формулы, то, за чем прилетел сюда дирижабль, унесены проклятым мальчишкой. Манцев обезумел.

– Мои бумаги! Мои формулы! Человеческий мозг не в силах снова создать это!. Что я передам Гарину? Я все забыл!..

Леви немедленно снарядил погоню за мальчишкой.

Люди заворчали. Все же несколько человек согласились.

Манцев повел их в сторону Шайтан-камня. Леви остался у гондолы, грызя ногти. Прошло много времени. Двое из ушедших в погоню вернулись.

– Там такое крутит – шагу не ступить. .

– Куда вы дели Манцева? – закричал Леви.

– Кто его знает... Отбился...

– Найдите Манцева. Найдите мальчишку.. За того и другого по десяти тысяч золотом.

Тучи мрачнели. Надвигалась ночь. Ветер усиливался.

Капитан опять начал грозиться – перерезать причал и улететь к черту.

Наконец со стороны Шайтан-камня показался высокий человек в забитой снегом дохе. Он нес на руках Ивана Гусева. Леви кинулся к нему, сорвав перчатку, залез мальчишке под шубенку. Иван будто спал, застывшие руки его плотно прижимали к груди небольшую жестяную коробку с драгоценными формулами Манцева.

– Живой, живой, только застыл маленько, – проговорил высокий человек, раздвигая широкой улыбкой набитую снегом бороду. – Отойдет. Наверх его, что ли? – И, не дожидаясь ответа, понес Ивана в гондолу.

–Ну, что? – крикнул сверху капитан. – Летим?

Артур Леви нерешительно взглянул на него.

– Вы готовы к отлету?

– Есть, – ответил капитан.