Гиперборей

Он шагнул вперед, лизнул руку Олега. Олег погладил лобастую голову, пропустил между пальцев чистую плотную шерсть. Волк мгновение стоял, закрыв глаза, потом вздохнул, повернулся, в два огромных прыжка скрылся в темноте. Темные плотные силуэты колыхнулись, странные желтые глаза начали исчезать.

Рюрик со стуком бросил меч в ножны. Рудый шумно перевел дух, повернул к Олегу бледное лицо с выпученными глазами:

— Ну... Эти серые на офеней не больно похожи.

— Они ушли, — сказал Асмунд язвительно, — потому что услышали от тебя какой-то странный запах.

— От меня? — удивился Рудый. — Что-то не видел, чтобы ты мылся после штурма стен Твердыни... Святой пещерник, ты знаешь язык и этих офеней?

Олег сказал неохотно:

— Они охраняют собственные земли так же, как Твердислав или любой другой князь. Хотели узнать, не собираемся ли рыть здесь логовища...

— И ушли, когда ты заверил, что не будем ухлестывать за их девками? Да-а, а еще говорят о кровожадности волков! Овечки рядом с Твердиславом. Или с Асмундом. Верно, в отшельничестве что-то есть. Когда наберусь грехов достаточно, обязательно уйду в пещеры!

Асмунд удивился:

— Сколько тебе надо? Ящеру в дядьки годишься! Сложи свои грехи на его горный хребет, у того спина хряснет, как лучинка под колесом. Самого Чернобога посрамишь! Или киваешь, что святой отец пошел в пещеры лишь потому, что грехов было... гм...

Рудый посмотрел в сторону исчезнувших волков, отчаянно помотал головой. Человек, сумевший своей святостью защитить от серых, всегда был непорочным!

На рассвете они спустились в укрытую от ветров долину. Там в самом зеленом месте высились амбары, виднелись даже трехповерховые. Жилые домики выглядели рядом совсем крохотными. Рудый потер ладони, сказал оживленно:

— Сюда приезжает князь на полюдье! В эти амбары свозят со всех концов меха, мед, мясо, шкуры, ожерелья...

Асмунд тоже начал смотреть на огромные склады с интересом. Олег сказал с неудовольствием:

— Сейчас не до этого. Смири свои волчьи порывы.

Рудый с обиженным видом пожал плечами:

— Ну... я ничего такого не замышлял...

— В самом деле? — не поверил Олег. — Ты тяжело заболел?

Они обогнули деревушку, пробираясь между деревьями. Умила сердилась, стала раздражительной и плаксивой. Игорь много времени проводил теперь у Гульчи на руках, поднимал рев, когда их разлучали. Мужчины терпели молча, сцепив зубы. До Новгорода остался всего день хорошей езды на конях. От силы два.

Олег предложил войти в деревушку с другой стороны, а выйти с этой, сбить погоню.

— А в селе сразу в корчму? — предложил Асмунд.

— До корчмы эта деревушка еще не доросла, — пробурчал Рудый с презрением. — Если есть, где выпить, то лишь у войта.

— Тогда к войту?

Рудый поморщил нос, сказал раздумчиво:

— У местных старост в каждой бочке с пивом плавает по десятку утопших крыс, не считая мух, комаров, птичьего помета...

Олег оглядел свой маленький отряд:

— Если даже Рудый отказывается от пива, то силы есть. Проедем эту весь. Потерпите! Скоро Новгород!

ГЛАВА 27

Страх и подозрительность чувствовались в самом воздухе. В каждой веси, через которые проезжали, видели вооруженных людей. В двух весях встретили на околице крепкие мужики с топорами в руках. Их лица были недружелюбными, глаза обшаривали путников подозрительно. В третий раз, когда столкнулись с такой заставой, усталый и взвинченный Рюрик рявкнул раздраженно:

— Прочь с дороги, смерды!.. Нас четверо и две женщины с ребенком — какой от нас вред? Нам только преклонить головы на ночь, купить еды. За ночлег и еду заплатим. Если не расступитесь, то, клянусь Перуном, сметем с пути, хоть вас семеро!

Мужик стоял посреди дороги, в руках блестел огромный топор. Он еще шире расставил ноги, лицо исказила зловещая улыбка. Олег ожидал услышать ругань, но мужик лишь рявкнул зло:

— Иваш! Степан!

Справа и слева по обе стороны дороги из-за сваленных деревьев поднялись кудрявые головы. Кривичи, судя по всему, — каждый кривил левый глаз, целясь правым. Длинные стрелы с железными наконечниками остро смотрели на чужаков, каждая тетива была оттянута до уха.

— Мы друзья! — сказал Олег громко. — Я волхв-пещерник, видите сами. Мы смертельно устали, у нас больны женщины, ребенок... Но если вы не пропустите нас, мы смиренно объедем стороной.

Игорь на руках Гульчи заревел во весь голос, обиженно потер ягодицу. Мужик поглядел на Гульчу подозрительно:

— Иваш, всех держать на прицеле. Святого пещерника в особенности, у меня глаз на таких наметан. Возле них всегда черти крутятся! А вы, бродяги, завертайте оглобли!

Олег придержал Рюрика, который налился злой кровью и рвал из ножен меч:

— Уходим. Не надо сердиться.

Рюрик бросил на него возмущенный взгляд, но пещерник уже повернул. Гульча ухватила коня Умилы под уздцы, пустила следом за Олегом, Асмунд толкнул Рудого, они повернули коней.

— Как он тебя, — покрутил головой Асмунд. — Как в воду глядел! Возле святых, мол, завсегда что-то такое крутится. Такое-эдакое, сам понимаешь...

— Ты к нему едешь ближе, — напомнил Рудый. — Может быть, это о тебе? А какой князь у нас, а? Орел, верно? Который деревья клюет.