Гиперборей

— Какая разница? — чисто по-княжески отмахнулся Рюрик. — Если так, то по мне любой дракон — это жаба, что забыла остановиться в росте!

Асмунд подергал Олега за рукав:

— Святой отец, не лучше ли убраться подальше в чащу?

Олег удивился:

— Надеешься, что в чаще безопаснее? Впрочем, рассветает. Седлайте коней!

Еще день пробирались через лес, а к обеду следующего ощутили близость большой реки. Даже кони оживились, затрусили шибче. Вскоре обогнули холм, дальше потянулась широкая ровная долина, а посредине блестела широкая дорога реки.

— Висла, — проговорил Рудый мечтательно. — Как в прошлом году, мечтаю омыть грязь странствий в твоих водах!

Рюрик покосился подозрительно:

— Ты был на Висле в прошлом году?.. Когда успел без моего ведома?

— Нет, это я мечтал в прошлом году! — поспешно сказал Рудый и опустил голову, пряча взгляд.

Они начали спускаться с холма по узкой дорожке, потом в нетерпении оставили ее, бросились к реке через редкие кусты, заросли чертополоха, валежины. Даже Умила пустила коня во всю мочь, лишь наклонилась, закрывая собой Игоря от веток.

Рудый первым вогнал коня в реку, подняв сноп брызг. Асмунд подзадержался, деликатно помогая княгине с ребенком слезть на землю, а когда и он наконец добрался до кромки воды, Рудый крикнул предостерегающе:

— Эй, кто-то должен остаться на берегу! Мало ли что...

Асмунд выругался, забыл про женщин: он один торчал на берегу, остальные уже плескались по колено в воде, а пещерник и Рудый вообще усердно ныряли наперегонки, то ли смывали грязь и пот, то ли драли раков.

— Благословенная вода, — заявил Рудый. — Если хочешь найти людей, ищи ручей — приведет к реке, а на реке стоят веси, села и городища. Так и мы придем к городам, где нарядный люд, в каждом доме корчма...

Олег, с наслаждением сдирая крепкими ногтями грязь, ухмыльнулся:

— Здорово.

— Соорудим большой плот, — продолжал Рудый с подъемом, — побольше прошлого, на котором я размочил то место, которое называется уже иначе, чем спина. Асмунд нарубит бревен — у него топор, я объясню, как выстругать бревна, женщины сплетут шалаш...

— А что ты придумал для меня? — спросил Олег.

Рудый оглядел его критически, стараясь не замечать могучего сложения пещерника:

— Надо будет рыбу ловить, а кому лучше справиться, как не святому отцу, который язык каждой твари знает? Правда, рыбы не болтливы... Асмунд и князь будут на веслах, так что при деле, все заняты!

Олег нырнул, смывая грязь, медленно выплыл, с сожалением покачал головой:

— Жаль, что реки текут в другую сторону. К морю, от которого идем.

Лицо Рудого стало несчастным. Он даже пошевелил пальцами, проверяя течение:

— Висла?.. Вот так все меня подводят. А Умила еще уговаривает жениться. А как насчет других рек? За холмом?

— Все почему-то текут к морю.

— Прибитые какие-то, правда?

Два дня ехали вдоль реки, поднимаясь вверх по течению. Кони отощали, ослабели от долгой дороги. Конь Асмунда сломал ногу, пришлось бросить, а когда захромали еще две лошади, решено было добыть новых. В ближайшей веси Рудый выгодно продал всех коней — в самом деле были хороши, только сильно исхудали, но купить новых не удалось — лошаденки были мелкие. Рудый уверял, что чуть выше по реке у него есть друг, который всегда держит наготове хороших коней. Асмунд поинтересовался язвительно, каким же таким очень честным делом занимается его друг, что у него всегда наготове оседланные кони, но Рудый притворился, что не услышал оскорбительных намеков.

Они пробирались пешком вдоль реки, когда внезапно Рюрик сказал натянутым, как тетива на луке, голосом:

— Корабли! Несколько раз переправлялись через реки, старались ехать в одиночестве, перед собой на землю стрелы, подумал горько: всю жизнь прячемся друг от друга. В любом незнакомце видим врага!

По середине реки навстречу течению мощно двигались, разрезая волны, два драккара и пузатый коч. На драккарах надувались под ветром простые квадратные паруса, грозно скалили пасти драконьи морды, за что разбойничьи корабли викингов еще в старину прозвали драккарами. На коче нос вровень с бортами, зато парус был огромен, на нем сияло красное солнышко — так упрощенно рисовали царя Коло, младшего сына Таргитая.

На бортах драккара как алые маки пламенели щиты. Длинные весла с плеском врезались в речные волны. Коч шел лишь под парусом, но не отставал. Косой парус цепко держал ветер, вздувался пузырем. В середине коча виднелись головы коней, на корме угадывались увязанные тюки товара. На носу прохаживались двое в вышитых полотняных рубахах, несколько мужиков лежали на связках шкур, трое с кормы закидывали в реку сеть.

— Рискнем, — сказал Рюрик внезапно. — Это мирные викинги. Иначе так далеко их бы не пропустили.

Он вышел из зарослей. Асмунд встал рядом, приложил огромные ладони ко рту, рявкнул страшным, трубным голосом, и на всех трех кораблях сразу повернулись к ним головы. На головном драккаре человек на носу корабля что-то крикнул в ответ, махнул рукой. Весла с одного бока застыли, драккар начал приближаться к берегу.

Рюрик сбежал к воде, вскинул руки, обернув ладонями к кораблям: