Гиперборейская чума

— А не надо было фракционность разводить, — сказала Хасановна. — Поумерил бы Троцкий свои амбиции…

Разобрался бы Радек со своими бабами… Как ведь все хорошо начиналось! И у нас в октябре, и у вас в августе!..

«ВНТС». Слыхала я про это: Знаете, как расшифровывается?

— Нет.

— «Вождь народов товарищ Сталин». Строили второй экземпляр, побольше, да война помешала. Не будь войны — аккурат к юбилею вождя Луну бы освоили.

— А какое сегодня число? — вдруг спросил Крис, поднося к глазам тоненькую серую брошюрку.

— Годовщина расстрела июньской демонстрации, — немедленно откликнулась Хасановна.

— Месяц я еще худо-бедно помню, — сказал Крис. — Я про число спрашиваю.

— Седьмое, — робко предположила Ираида.

— А тут как раз написано: «7. 06. 98. Проверить». И давно написано. Бывшими фиолетовыми чернилами.

— Можно посмотреть? — спросила Ираида.

— Сколько угодно, — сказал Крис.

— Панас Запредельный, — прочла Ираида. — "Пролетарская машина времени «Красный Янус». Популярная библиотека.

Роман для детей и юношества. Выпуск четвертый.

Издательство «Полярный Октябрь». Архангельск, 1928 год.

— В Черкассах улица есть — Панаса Беспредельного, — сказал Коломиец. — Бывшая Рокоссовского. Может, это тот самый?

— Глава восьмая, — продолжала читать Ираида. — Гремучий бензин. Новые друзья и новые враги. Мотоциклетки в ночи. Комсомольцы есть? Освобожденный оказывается негром. Что такое «навороченный байк»?

— Чего? — приподнялся Крис. — Так и написано?

Ираида показала ему страницу. Крис недоверчиво посмотрел на буквы. Потом внимательно изучил обе стороны обложки.

— Настоящая, — сказал он. — Только вот откуда в двадцать восьмом году взяться слову «навороченный»?

— Жаргон, как и мода, возвращается каждые двадцать пять лет, — сказала Ираида.

— Например, глагол «бузить», — ехидно сказал Крис. — Но причем здесь сегодняшнее число? Написанное Бог знает когда?

— Может, это и не число, а инвентарный номер, — сказала Ираида.

— А что значит «проверить»?

— Ну… — Ираида задумалась.

— А вот еще одна, — сказал Коломиец, выудив из коробки точно такую же брошюру. — Выпуск первый…

— Давай-ка высыплем все на стол, — предложил Крис. — Наверняка там еще есть…

— Лучше я сама, — сказала Хасановна. — А то вы у меня устроите тут…

Но других выпусков романа товарища Запредельного не отыскалось. Хасановна пошла заваривать чай. Крис углубился было в чтение, но тут дверь распахнулась, и на пороге возник доктор в обнимку с длинным тощим негром.

— Ух ты, — сказала Ираида. — Освобожденный оказывается негром: — добавила она шепотом.

— Не знаю, как вы, — с лихорадочной улыбкой во весь рот сказал доктор, — а мы с добычей. Этим афроафриканцем наши неизвестные друзья намеревались повторить подвиг Сереги Коростылева. Прошу любить и жаловать.

— Как ты его назвал? — переспросил Крис.

— По правилам политкорректности — «афроафриканцем».

Говорят, что «негр» — это неприличное слово. Вроде как «пидор». И отныне вместо слова «дурак» прошу употреблять выражение: «представитель интеллектуального большинства»:

Ираида медленно подняла руку и наставила указательный палец в грудь гостю. Тот начал бледнеть.

— Что-то случилось? — решил уточнить Крис у доктора.

— И еще как, — сказал тот. — Боюсь, что братца Майкрофта нам предстоит использовать на сто пятьдесят процентов…

Раздался какой-то всхлип. Негр закатил глаза и тихо сползал по стенке. Крис молча встал, ухватил парня под мышки и легко оттащил на кушетку для психоанализа, которая здесь, в приемной, играла роль дивана.

— Ты его знаешь? — повернулся Крис к Ираиде.

— Да это тот самый, который у меня хотел сумочку отнять!

— Ага. Что-то Москва становится уж очень маленькой. Где ты его взял, Иван?

— Где-где: В Мытищах. Где еще беглые негры водятся?

— А как тебя занесло в Мытищи?

Доктор набрал побольше воздуху в легкие — и начал рассказывать.

9.

ПРОЛЕТАРСКАЯ МАШИНА ВРЕМЕНИ «КРАСНЫЙ ЯНУС» выпуск I

Глава первая.

Испытатели. Секретная лаборатория «5-зет». Готовы к старту!

Марков заехал за Терешковым на мотоциклетке. Одет он был по обыкновению в пилотское пальто-реглан, кожаный шлем и очень старые желтоватые выпуклые очки, делающие его похожим на удивленную рыбу.

— Ты спишь слишком долго, — заявил он с порога. — Это вредно. В организме накапливаются жирные шлаки.

— Я запасаюсь сном, — сказал Терешков. — Никто не знает, когда и как мы будем спать в следующий раз.

Он выпил стакан кислой воды. Это был сегодня весь его завтрак. Так велел профессор Шварцкопф.

— Неужели тебе так важно знать, когда и как мы будем спать в следующий раз? — удивился Марков. — Разве не ты, старый товарищ, обходился неделями без сна, держась в седле? Наверное, ты ослаб душой и телом.

Терешков засмеялся. Он схватил двухпудовую гирю, шутя обмахнулся ею, потом поймал Маркова за ремень и поднял вверх на вытянутой руке.

— Так и буду носить, пока не прекратишь брюзжать, как мелкая буржуазия! — пригрозил он. — Кстати, Маркс спал еще поболе моего!

— Так ведь он мозгом работал. Опусти, у тебя на потолке паутина, а я боюсь пауков.