Гиперборейские тайны Руси

У восточных славян и русских утренняя заря (рис. 120), прогонявшая ночь, считалась девой-воительницей, победительницей тьмы и одновременно – матерью солнца, которое она в прямом смысле рожала каждый божий день, подобно тому, как птица сносит яйцо. Такое представление восходит к самым глубинам протоарийского мировоззрения, впоследствии расщепившегося на самостоятельные, но во многом перекрещивающиеся индоевропейские мифологии. Рудиментами первичного миросозерцания можно считать такие русские сказочные образы, как Ненаглядная Красота, Марья Моревна, Царь-девица, которые первоначально, как доказал А.Н. Афанасьев, были тождественны богине утренней зари.

^{Рис. 120. Заря. Художник Надежда Антипова}

Если внимательно проанализировать блок космогонических вопросов, зафиксированный и доживший до наших дней благодаря Голубиной книге, то здесь обнаруживается следующий порядок: за солнцем и месяцем обычно следуют зори (правда, иногда появляется еще и луна, что также свидетельствует о глубокой архаике, ибо, согласно донаучным представлениям, луна и месяц считались разными светилами так же, как зимнее, весеннее и летнее солнце):

От чего зачалася заря утрення?
От чего зачалася и вечерняя?

В тексте, записанном еще Киршей Даниловым, зори даже предшествуют звездам. В любом случае зори – равноправные члены сплоченной семьи дневных и ночных светил. Случайна ли это? Безусловно, нет! Почетное место и основополагающее значение зари досталось Голубиной книге от той эпохи, когда, как только что было уже сказано, слабо дифференцированные индоевропейские племена обитали еще на Крайнем Севере и полярные зори знаменовали рождение солнечного света. В Ригведе богиня утренней зари Ушас разъезжает по небосводу на ослепительной колеснице, запряженной алыми быками (по другим версиям – конями), покровительствует путникам и певцам, приносит богатство и счастье. Ушас рождена солнцебогом Сурьей и одновременно является его инцесуальной супругой.

В фольклоре сохранились и другие осколки древнейшей общеиндоевропейской мифологемы: заря – мать, солнце – сын или дочь. «Без утренней зорюшки солнышко не взойдет», – гласит пословица. В Архангельской губернии записан заговор, обращенный к ночному небу и утренней заре: «Заря-зорница, красная девица, сама мати и царица, светел месяц, часты звезды… Среди ночи приди ко мне хоть красной девицей, хоть матерью-царицей». В новгородской Хлудовской псалтири конца XIII века есть миниатюра: огнеобразная дева несет в руках солнце, имя ее, как гласит подпись, «Зоря утрьняя».

Космическую сущность любви, о чем писали многие мыслители Запада и Востока, – в лапидарной форме выразил Данте: «Любовь, что движет солнце и светила». В народном мировоззрении обнаруживается иной аспект данной темы: сам человек оказывается сыном или дочерью небесных светил, тем самым образуя с ними небесно-космическую семью.

В самые глубины гиперборейского мировоззрения уходит также индоарийское и доиндоевропейское почитание матери-земли. Традиции эти зародились еще в те времена, когда господствовали матриархальные отношения, а мать была главой рода, «царицей» племени и т. п. Именно к ней, к матери сырой земле, обращались русские люди испокон веков:

Каялся-то добрый молодец сырой земли,
Как сырой земли да сырой матери:
«А прости, прости, сыра матери,
И меня прости, покай да добра молодца»<…>

Но и сама мать сыра земля просит перед самим Господом Богом за весь грешный род людской:

Растужилась, расплакалась матушка сыра земля
Перед Господом Богом:
«Тяжел мне, тяжел, Господи, вольный свет!
Тяжелей, много грешников, боле беззаконников!» <…>

Почувствовав приближение смерти, уморенная никонианцами голодом боярыня Морозова, несгибаемая приверженница старой веры, вспоминает прежде всего не христианского Бога и даже не семью свою: «…Не подобно телу моему в нечистоте одежды возлечь в недрах матери своей земли» [выделено мной. – В.Д.]. В самом деле, когда пращуры наши благоговейно говорили «мать-земля», это была не метафора, а интуитивное осознание своей неотделенности от Вселенной в ее земном, планетарном проявлении, своеобразное «почвенничество» в прямом смысле данного слова. Любопытно, что на Русском Севере функции матери-земли были перенесены на водную стихию, поморы говаривали: «Море – наше поле».

В эпических и лирических песнях, сказаниях и мифах многих народов воссоздан образ матери-земли. Сошлемся лишь на один пример: в нем, как в капле воды, отражается преклонение и благоговение людей перед своей естественной заступницей и кормилицей. Образ этот заимствован из якутского героического эпоса «Нюргун Боотур Стремительный»: