Гиперион

Отлично. Рахиль стала ощупью пробираться к выходу из подвала, пока ее пальцы не коснулись холодного камня. Неужели он и раньше был таким холодным?

Внезапно она услышала отчетливое поскрипывание, словно кто-то спускался по коридору, царапая по пути камень.

— Мелио? — крикнула она в темноту. — Таня? Курт?

Поскрипывание приближалось. Рахиль попятилась, опрокинув в темноте какой-то прибор и стул. Что-то коснулось ее волос, и, затаив дыхание, она подняла руку.

Потолок стал ниже. Пока она поднимала другую руку, эта квадратная каменная плита пяти метров в поперечнике опустилась еще ниже. Вход в коридор! Он ведь почти в двух метрах от пола... Выставив перед собой руки, как слепая, Рахиль кинулась к нему. Она споткнулась о складной стул, потом нащупала стол для приборов и, держась за него, добралась до стены в тот самый момент, когда опускающийся потолок подползал к нижнему краю отверстия. Она быстро выдернула пальцы из сужавшейся щели и села на пол.

Через несколько секунд заскрипел осциллоскоп, потом стол под ним затрещал и развалился. Рахиль в ужасе затрясла головой. И тут совсем рядом с ней раздался тихий — не громче вздоха — металлический скрежет. Она отшатнулась и растянулась на полу, заваленном разбитым оборудованием. Металлическое дыхание стало громче.

Что-то острое и неимоверно холодное схватило ее за руку.

И тут она наконец закричала.

В те дни на Гиперионе не было мультипередатчиков. Не было устройств для сверхсветовой связи и на спин-звездолете «Фарро-Сити». Поэтому Сол и Сара узнали о несчастном случае с дочерью только из мультиграммы консульства Гегемонии на Парвати, направленной непосредственно в колледж; в ней говорилось, что Рахиль была ранена, что жизнь ее вне опасности, хотя она до сих пор не пришла в сознание, и что ее отправили на санитарном «факельщике» с Парвати в Сеть, на Возрождение-Вектор. Путешествие должно было занять немногим более десяти суток корабельного времени при объективном пятимесячном запаздывании. Эти пять месяцев превратились для Сола и его жены в настоящую пытку, и когда санитарный звездолет причалил наконец к нуль-терминатору «Возрождение», они были готовы к самому худшему. Прошло восемь лет с тех пор, как они последний раз видели Рахиль.

Медицинский центр Да Винчи представлял собой плавающую башню, поддерживаемую на поверхности воды с помощью направленных пучков энергии. От вида на море Комо просто дух захватывало, но Солу и Саре было не до пейзажей, когда они обходили один уровень за другим в поисках Рахили. Доктор Сингх и Мелио Арундес встретили их в осевом холле отделения интенсивной терапии. Представились они на ходу.

— Как Рахиль? — спросила Сара.

— Спит, — ответила доктор Сингх, высокая женщина с надменными чертами лица и добрыми глазами. — Насколько мы можем судить, Рахиль не получила никаких физических... гм... повреждений. Но она оставалась без сознания семнадцать стандартных недель своего субъективного времени. Только десять дней назад на ее энцефалограмме появились ритмы обычного глубокого сна, а не комы.

— Не понимаю, — пробормотал Сол. — Что-то случилось на раскопках? Ее контузило?

— Что-то там произошло, — ответил Мелио Арундес, — но вот что? Мы можем только гадать. Рахиль находилась в одном из сооружений... одна... Ее комлог и другие приборы не зарегистрировали ничего необычного. Однако в это время произошло резкое усиление местной аномалии — так называемого антиэнтропийного поля...

— Временные приливы, — сказал Сол. — Мы знаем о них. Дальше.

Арундес кивнул и раскинул руки, словно обхватывая воздух.

— Произошел... всплеск поля... скорее цунами, чем прилив... Сфинкс... сооружение, в котором находилась Рахиль... полностью затопило. То есть физических повреждений не было никаких, но когда мы разыскали Рахиль, она была без сознания. — Он беспомощно повернулся к доктору Сингх.

— Ваша дочь была в коме, — сказала доктор. — Это состояние не позволило подвергнуть ее криогенной фуге...

— Значит, Рахиль совершила квантовый прыжок, не защищенная фугой? — Сол побледнел. Ему приходилось читать, какие психические травмы получают путешественники, испытавшие на себе воздействие эффекта Хоукинга.

— Нет, — поспешила успокоить его доктор Сингх. — Состояние, в котором она находилась, предохраняет ничуть не хуже фуги.

— Ей больно? — тихо спросила Сара.

— Мы не знаем, — ответила доктор Сингх. — Все симптомы свидетельствуют о возвращении к норме. Активность мозга приближается к обычному уровню. Проблема в том, что ее тело как бы поглотило... что она оказалась как бы зараженной антиэнтропийным полем.

Сол потер лоб:

— Что-то вроде наведенной радиации?

Доктор Сингх замялась:

— Не совсем... Этот случай абсолютно беспрецедентен. Сегодня после полудня сюда должны прибыть специалисты по геронтопатологии ТК-Центра, Лузуса и Метаксаса.

Сол посмотрел ей в глаза:

— Доктор, вы хотите сказать, что Рахиль заболела на Гиперионе какой-то геронтопатией? — Он на секунду замолчал, роясь в памяти. — Что-нибудь вроде синдрома Мафусаила или ранней болезни Альцгеймера?