Гиперион

— А что же ВКС? Есть от них какой-нибудь толк? — спросил Консул. — Могут они остановить Шрайка хотя бы на подступах к большим городам?

Тео покачал головой.

— Армия не может ни черта. Конечно, толпу она успокаивает. Люди видят: морские пехотинцы на месте, значит, космопорт открыт, а гавань в Порт-Романтике пока в безопасности. Но армия даже не пытается задержать Шрайка. Они ждут нападения Бродяг.

— А что же ССО? — спросил Консул, догадываясь, что от почти необученных сил самообороны толку мало.

Тео фыркнул:

— Из двадцати тысяч убитых по крайней мере восемь — ополченцы ССО. Генерал Брэкстон повел свою «Третью Боевую» вверх по Речной Дороге, чтобы, как он выразился, «разбить Шрайка в его логове». И с тех пор о нем ничего не слышно.

— Ты шутишь, — произнес Консул, но одного взгляда на лицо друга было достаточно, чтобы понять: тому вовсе не до шуток. — Тео, — спросил он, — как тебе удалось выкроить время, чтобы встретить нас в космопорте?

— Я его не выкраивал. — Генерал-губернатор оглянулся. Одни паломники спали, другие устало смотрели в окна. — Просто я хотел поговорить с вами. Не ходите туда!

Консул покачал головой, но Тео с силой сжал его руку.

— Послушайте, что я вам скажу. Я знаю, как трудно вам было вернуться сюда после... Но нельзя же вот так, ни с того ни с сего, бросать все к чертовой матери... Короче говоря, выкиньте из головы саму мысль об этом дурацком паломничестве. Оставайтесь в Китсе.

— Но не могу же я... — начал было Консул.

— Послушайте, что я вам скажу, — настойчиво повторил Тео. — Причина первая. Вы — самый блестящий дипломат Гегемонии, лучший специалист по кризисным ситуациям из всех, кого я знал, а нам нужны профессионалы.

— Но это еще не...

— Помолчите. Причина вторая. Ни вы, ни ваши спутники не смогут подобраться к Гробницам Времени ближе, чем на двести километров. Это в добрые старые времена чертовы самоубийцы без труда проникали к самым Гробницам и могли даже посидеть там с недельку, а потом передумать и вернуться домой. Теперь ситуация изменилась. Шрайк наступает. Это как чума.

— Понимаю. Но тем не менее...

— Причина третья. Вы нужны мне. Я связывался с Тау Кита, просил Центр прислать мне кого-нибудь в помощь. Когда я узнал, что вы прилетаете... ну, черт возьми, последние два года я только об этом и думаю.

Консул покачал головой, еще не вполне понимая, в чем дело.

Скиммер повернул к центру города, затормозил и неподвижно завис в воздухе. Оторвав взгляд от приборной доски, Тео посмотрел Консулу прямо в глаза.

— Я хочу, чтобы вы приняли на себя полномочия генерал-губернатора. Сенаторы возражать не станут. За исключением разве что госпожи Гладстон. Но пока она поймет, в чем дело, будет уже поздно.

Консула словно ударили под дых. Он отвел взгляд и уставился вниз, на лабиринт узких улочек и покосившихся домишек Джектауна, Старого города. Наконец он выдавил из себя:

— Я не могу, Тео.

— Послушайте, если вы...

— Нет, не могу. Ничего хорошего из твоей затеи не выйдет, но дело даже не в этом. Я просто-напросто не могу. Я должен совершить паломничество.

Тео поправил очки и отвернулся.

— Видишь ли, Тео, из всех профессиональных дипломатов, с которыми мне приходилось работать, ты — самый знающий и толковый. А я уже восемь лет как отошел от дел. Я думаю...

Тео быстро кивнул и прервал его:

— Вы хотите попасть в Святилище Шрайка?

— Да.

Скиммер немного покружил в воздухе и сел. Погруженный в свои мысли, Консул понял это, только когда боковые двери сложились вдвое и откинулись вверх.

— Слава Богу, добрались, — сказал Сол Вайнтрауб.

Паломники выбрались из машины и застыли, пораженные: груды камней и обгоревшие развалины — вот и все, что осталось от Святилища Шрайка. С тех пор как примерно двадцать пять местных лет тому назад Гробницы Времени снова стали опасными и были закрыты для посещения, самым популярным местом у туристов, прилетающих на Гиперион, сделалось Святилище. Занимавший целых три городских квартала главный храм Церкви Шрайка был увенчан заостренным стопятидесятиметровым шпилем и являл собой некое жутковатое подобие кафедрального собора. В его каркасе из сверхпрочного сплава, в стремительных, будто текущих линиях каменных контрфорсов угадывалась пародия на готику, изобилие архитектурных трюков, основанных на обмане зрения, — ложные перспективы, «невозможные» углы — придавало ему сходство с гравюрами Эшера, а потайные комнаты, крытые и внутренние дворики вызывали в памяти кошмарные видения Босха. Но еще сильнее Святилище напоминало о прошлом Гипериона. Оно само было прошлым Гипериона.

А теперь его не стало. Лишь груды почерневших камней напоминали о величественном здании, некогда высившемся на этом месте. Оплавленные фермы поднимались над развалинами, словно ребра скелета какого-то гигантского чудовища. Подвалы и подземные ходы, проложенные триста лет назад, были погребены под обломками. Консул подошел к краю ближайшей ямы и задумался. Легенда гласила, что подземелье Святилища соединяется с лабиринтом...