Гиперион. Книги 1-5

– Ваш спор – пустая трата времени. Как сказала вам Та-Кто-Учит, «Иггдрасиль» не вооружен, наша единственная защита – эрги. Но они не способны перевести двигатель в режим С-плюс, поддерживая столь мощный энергетический щит. Фактически у нас нет тяги… Мы дрейфуем всего в нескольких световых минутах от исходного пункта. А пять «архангелов» изменили курс и идут наперехват. – Тамплиер обвел всех взглядом. – Прошу всех, кроме преподобной Той-Кто-Учит и ее друга Рауля, покинуть мостик и подождать внизу.

Все молча ушли с мостика. Рахиль, оглянувшись, посмотрела наверх. Я проследил ее взгляд. Полковник Кассад стоял рядом со Шрайком. Хоть он и был высок, но казался карликом по сравнению с трехметровой скульптурой из хромированных шипов и клинков. Вглядываясь друг в друга с расстояния вытянутой руки, оба хранили полнейшую неподвижность.

Я опустил глаза к голограммам. Светлячки имперских кораблей быстро приближались.

– Возьми меня за руку, Рауль, – попросила Энея. – Звезды, – шепнула она. – Смотри на звезды. И слушай их.

Корабль-дерево «Иггдрасиль» висел на низкой орбите около оранжево-красной планеты с белыми полярными шапками, древними вулканами и речной долиной, протянувшейся на пять тысяч километров, как шрам от аппендицита.

– Это Марс, – сказала Энея. – Полковник Кассад покинет нас здесь.

Полковник уже стоял на мостике, он спустился сразу после квантового прыжка. Вряд ли найдутся слова или образы, адекватно передающие то, что произошло: еще мгновение назад корабль был в системе Биосферы, медленно двигаясь по инерции с умолкшими двигателями, в окружении атакующих «архангелов», и вдруг мы уже около мертвой планеты в системе Старой Земли.

– Как ты это сделала? – спросил я Энею. Я не сомневался, что это она.

– Я научилась слушать музыку сфер. После этого остается только сделать шаг.

Я по-прежнему держал ее за руку и не собирался отпускать, пока она не объяснит все нормальным языком.

– Место можно понять, Рауль, – сказала она, зная, что в этот момент нас слушают многие. – Это – как услышать его музыку. У каждой планеты – своя партитура. У каждой звездной системы – своя соната. У каждого конкретного места своя, и только своя, чистая нота.

– Нуль-транспортировка без портала? – Я все не выпускал ее руки.

– Квантовый скачок в прямом смысле слова. Туннелирование в макровселенной подобно тому, как электрон туннелирует в бесконечно малой области. Шаг через Связующую Бездну.

Я покачал головой.

– Энергия. Откуда берется энергия, детка? Из ничего приходит ничто.

– Но из всего приходит все.

– Что это значит, Энея?

Она отняла руку и погладила меня по щеке.

– Помнишь наш давний-давний разговор о ньютоновской физике любви?

– Любовь – эмоция, детка. Не форма энергии.

– И то, и другое, Рауль. Правда. И единственный ключ к величайшим запасам энергии Вселенной.

– Ты говоришь о религии?

– Нет, я говорю о вспыхивающих квазарах, об укрощенных пульсарах, о взрывающихся ядрах галактик. Я говорю о великом инженерном проекте двух с половиной миллиарднолетней давности, который только-только начинает реализовываться.

Я смотрел на нее в полном ошалении.

– Об этом после, любимый, – покачала она головой. – А сейчас просто пойми, что телепортация возможна и без портала. Настоящих порталов не было никогда… никогда никакие волшебные двери не открывали дорогу в иные миры… только извращенный Техно-Центром второй величайший дар Бездны.

Я чуть было не спросил, какой величайший дар Бездны считать первым. Видимо, язык мертвых… точнее, голос моей матери. Но спросил я совсем о другом.

– Так вот, значит, как ты с Рахиль и Тео путешествовала с планеты на планету без потерь в объективном времени?

– Да.

– И так же отправила корабль Консула с Тянь-Шаня на Биосферу без двигателя Хоукинга?

– Да.

Я собирался сказать: «И ушла на ту неведомую планету, где встретила своего любовника, вышла замуж и родила?» – но не смог.

– Это Марс, – нарушила молчание Энея. – Полковник Кассад покинет нас здесь.

Высокий воин встал рядом с ней. Рахиль подошла поближе, поднялась на цыпочки и поцеловала его.

– Когда-нибудь тебя будут звать Монета, – нежно сказал Кассад. – И мы будем любить друг друга.

– Да. – Рахиль отступила.

Энея взяла полковника за руку. Он так и не расстался со своим древним скафандром, винтовка уютно лежала на сгибе его локтя. С легкой усмешкой полковник взглянул на верхнюю палубу, где по-прежнему стоял Шрайк, залитый кровавым светом Марса.

– Рауль, – спросила Энея, – идешь?

Я взял ее за другую руку.

Ветер швырял песок в глаза, дышать было нечем. Энея сунула мне осмотическую маску, и я торопливо натянул ее.

Мы стояли посреди красного песка и красных скал, под низким, хмурым розовым небом, на дне сухого речного русла со скалистыми берегами. Полковник натянул капюшон полевой формы, и в наушниках сквозь треск помех зашелестел голос: