ГиперStorm

По сути «системный» отсек, представлял собой укрытый за переборками большой шкаф, разделенный на две части: слева рядами по три штуки размещались длинные и толстые элементы питания, всего шесть единиц; справа располагался аппарат механической выработки энергии, по старинке называемый «динамо». В случае необходимости, используя ручной блочный привод можно было подать энергию на батареи и немного их подзарядить. Штука, по общепринятому мнению, абсолютно бесполезная – в случае выхода из строя двигателя, элементы питания расходуют энергию так быстро, что никакими «педалями» не наполнить их до уровня, достаточного для поддержания жизнеспособности корабля. В космосе, с помощью, этой допотопной машины можно было разве что лампочки разжечь. Ходили, конечно, байки о том, как однажды Лютер Хай, застрял с потухшим двигателем на орбите Марса, и с помощью «динамо» смог, потихоньку подзаряжая батареи, добраться до старой заправочной станции на Фобосе. Для этого экстремального путешествия потребовалось двенадцать суток, в течении которых Лютер неустанно крутил педали, сам полностью упакованный в скафандр, чтобы не замерзнуть, так как остальные системы, в том числе жизнеобеспечения, ему пришлось отключить. История эта, тем более похожа на легенду, что сам Лютер Хай ничего не мог сказать в защиту выдвинутой теории, потому что находясь на грани смерти в открытом космосе, изолированный от всего мира, потерял рассудок, и когда его, трепыхающегося как рыба на берегу, выволокли из корабля, всё что он мог пояснить сводилось к трем словам – «Мама, я жив…». И это было его единственное выражение на всю оставшуюся жизнь, которую он беспечно провел в лечебнице имени Леонова в Красен-сити. Предположение о чудесном спасении с помощью «динамо» уже додумали специалисты по безопасности полетов, которым, наверняка, заплатили немалые деньги разработчики этого бесполезного хлама, чтобы продолжать поставки флоту. Лютер Хай умер лет тридцать назад, и с тех пор, за все это время, «чудо-машина» ни разу не пригодилась.

Когда Акси открывала дверь «системного» отсека, она и думать не думала о том, что кроме батарей здесь есть еще что-то. Поэтому в первую очередь занялась осмотром элементов питания.

С первого взгляда стало понятно, что с батареями что-то не так. Пять элементов из шести стояли темными холодными тумбами, не подавая никаких признаков жизни. Индикаторы молчали, не было и намека на заряд. Только шестая батарея, последняя в цепи, еле-еле мигала красной лампочкой, сообщая о том, что емкость практически на нуле.

– Этого не может быть! – сказала Акси вслух. – Какая-то херня. Батареи не могли разрядиться так быстро.

Для поддержания работоспособности всех систем корабля достаточно трех основных элементов: и для запуска двигателей и для автономной работы системы жизнеобеспечения на протяжении всего полета. Еще три батареи – это резервные элементы, которые предназначены для замен «внезапно» вышедших из строя главных блоков. Протокол безопасности предусматривает возможность запуска двигателя всего от одного элемента питания, после чего вся нагрузка ложится на генератор, который еще и подзаряжает батареи. Даже если бы нейтрино полностью сдох и его невозможно было бы запустить, полного комплекта из шести блоков должно хватить на поддержку систем жизнеобеспечения по крайней мере на сто суток, а этого вполне достаточно, чтобы дождаться спасательной команды.

По всем нормам, шанс выхода из строя всех аккумуляторов разом, в течении одного рейса, практически равен нулю. За всё существование Флота таких прецедентов не случалось ни разу. Батареи могут разрядиться если их долго использовать автономно, но ломаться там фактически нечему.

Акси, поочередно двигая рычаги, перезагрузила пять аккумуляторов в цепи – ноль эффекта. Черные блоки питания были мертвы и превратились в груду бесполезного хлама. Шестой она не трогала боясь даже дышать на него. Пока в нем теплится последний процент энергии – это самое ценное что осталось на борту. Если этот резервный элемент потухнет, то отключится система жизнеобеспечения: перестанет работать генератор воздуха, стабилизатор температуры и давления медленно остынет, всё заблокируется намертво так, что даже люк можно будет открыть только механическим приводом.

Что там снаружи… что если минус сто или плюс двести? Какая атмосфера – можно ли дышать? Да, видны какие-то деревья, но, как известно, живые организмы способны жить в условиях отличных от земной биосферы. Да и деревья ли это?! Откуда на Плутоне деревья?

«Только если это не Плутон».