Гипноз и преступность

Вопросы формирования с помощью гипноза двух первых видов "контакта" освещаются в настоящем разделе, третий вид будет рассмотрен отдельно.

Роль гипноза в стимуляции явления психографии станет более понятной после психофизиологического анализа сущности этого явления с точки зрения особенностей парциального (частичного) функционирования психики.

Психография реализуется на основе автоматических действий субъекта. Автоматическими называются действия, которые не зависят ни от представлений, находящихся в данную минуту в сознании, ни от внешних раздражений и являются одной из форм проявления деятельности бессознательной сферы. Очевидно, что все автоматические действия направляются теми или иными представлениями, но индивид их не осознает.

Это обстоятельство хорошо просматривается на примерах так называемого амбулаторного автоматизма (от лат. ambulare — бродить) — одного из проявлений психических эквивалентов (заместителей) судорожного эпилептического припадка. Больной в таком "сумеречном", "спутанном" состоянии может совершать длительные прогулки, даже уехать в другой город и, придя в сознание, всегда бывает поражен незнакомой обстановкой.

К этой же группе патологии относится и явление снохождения, так называемый "лунатизм", которым страдают преимущественно дети. При этом больные, не просыпаясь, делают иногда чрезвычайно рискованные переходы, демонстрируют "эквилибристические" способности, которые совершенно не сохраняются в их памяти. Как известно, очень близки к этим непроизвольным действиям автоматизмы, наблюдающиеся у высокогибнабельных индивидов в сомнамбулической стадии гипноза.

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что способность к простым формам активности в условиях парциального функционирования психики является врожденным качеством человека и может быть вскрыта болезненными процессами или целенаправленным гипнотическим воздействием.

Как видим, "автоматическое письмо" реализуется на основе непроизвольных движений, и посредством него информация, порождаемая сферой бессознательного, находит внешнее выражение. "Автоматическим письмом" быстрее и легче овладевают лица, от природы одаренные этой способностью. Что же касается самих бессознательных представлений, то они, как уже отмечалось, находят доступ в сознание гораздо легче в том случае, когда субъект находится в состоянии пониженного бодрствования (гипноз, аутогенная тренировка и пр.).

В исследовательской практике встречаются удивительные примеры "автоматического письма" не только с точки зрения чисто графических его характеристик (зеркальное, перевернутое, неполное письмо), но и его информационных качеств.

Образец психографического письма

_{(перевернул рисунок для удобства чтения — [☺])}

Приведем часть стихотворения, написанного в режиме психографии. Его смысл сам автор узнал только после расшифровки зеркально выполненного текста.

Мне хочется писать —
А что писать, не знаю.
И хочется узнать —
Конечно о себе.
Мне хочется понять —
Дойду ли я до края Пути того,
Что предначертан мне.
Еще хочу узнать,
Кто чертит эти схемы,
Чтобы суметь понять,
Зачем и для чего
Игрушкой становлюсь В чужих руках —
Бессмертных.
Но не хочу принять
Бесстрастно власть его.

В некоторых случаях психография осуществляется на незнакомых иностранных языках. Так, бразилец Ф. Т. Павбер, окончивший только начальную школу, непроизвольным образом мог писать стихи, прозу, философские сочинения на многих языках, которые даже никогда не слышал. Так, им написано более двухсот книг, которые были переведены и изданы во многих странах. Еще более удивительными оказались способности его соотечественника К. Мирабели. Всего лишь за полчаса он написал статью "О происхождении человека" объемом 26 страниц на французском языке, за такое же время — изложение^ проблем химии по-английски, а сложнейшее сочинение

"Буддийская апология" — было написано им китайскими иероглифами. Знал он всего лишь три языка, но писал на двадцати восьми.

Однако о самом поразительном случае такого рода сообщил индийский писатель Р. К. Нарайян. Человек берет за кончик карандаш, держит его так, чтобы грифель касался поверхности бумаги, и погружается в легкий транс. Карандаш как бы самостоятельно начинает быстро двигаться по странице, исписывая ее, затем другую и так далее. В течение получаса таким образом может быть начертано 2400 слов, и при этом движений руки пишущего заметить практически невозможно.