Гипноз XXI века

Я ему говорю, в частности, что мы сейчас проведем сеанс гипноза, который будет отличаться от того, каким вы представляли себе его до сих пор. Обычно на сеансе гипноза человека просят лечь на кушетку. Возможно, вы видели это, но так поступают, как правило, на классическом гипнотическом сеансе. Однако вы сидите. Я этим пользуюсь, чтобы передавать вам определенные послания. Я не доминирую над вами. И вы видите, что я сижу немножко в стороне от вас, чтобы оставить ваше зрительное поле свободным, потому что вам нет необходимости смотреть мне в глаза… как вы, может быть, считаете. И затем я продолжаю: «Вы можете рассматривать любую деталь обстановки моего кабинета; можете вообще ни на что не смотреть, если хотите закрыть глаза. (Это я уже делаю внушение закрыть глаза.)

Поскольку речь зашла о расположении терапевта и пациента на сеансе, расскажу одну историю. Возможно, вы ее знаете. Мне рассказали ее, когда я был в Каракасе, столице Венесуэлы.

Вы, конечно, знаете, что театральные представления и спортивные состязания там проходят на аренах, окруженных большими амфитеатрами, на которых сидят зрители. Амфитеатр представляет собой полукруг, не имеющий по краям барьеров. И люди, сидящие с края, практически находятся на краю обрыва. Между человеком, сидящим на краю амфитеатра, и обрывом примерно два метра.

Однажды с края сидел американец, а с другой стороны от него – венесуэлец. Как известно, у каждого народа есть свое расстояние, которое они обычно сохраняют, общаясь друг с другом, чтобы чувствовать себя комфортно. Если американцу, чтобы чувствовать себя хорошо, нужно около полуметра, то латиноамериканцу – значительно меньше. Жители Латинской Америки, как правило, садятся так, чтобы касаться друг друга. Во время спектакля венесуэлец испытывал дискомфорт от того, что его сосед находился так далеко от него, и постепенно приближался к нему. А тот, в свою очередь, чтобы чувствовать себя уютно, отодвигался до тех пор, пока не свалился и не оказался в больнице.

Это тоже надо иметь в виду, работая с пациентами. Может быть, вам не придется часто встречаться с венесуэльцами, но с американцами придется. Чтобы гармонизироваться с ними, важно найти подходящую дистанцию. Для этого можно сесть на привычном для вас расстоянии от пациента, а затем сказать ему, что он может подвинуть свой стул и поставить его на то место, где, как он чувствует, ему легче будет войти в транс. Обычно пациенты остаются там, где и сидели. Но иногда случается и так, что они начинают передвигать стул с места на место, подыскивая наиболее удобное для себя. У меня были даже такие пациенты, которые говорили: «Я бы лучше там сел». Итак, никаких правил на этот счет не существует, и они не нужны. Иначе вы впадаете в ригидную технику, а техника нового гипноза – это открытая техника, техника свободы. Особенно в той ее части, которая касается технических моментов.

Комментарии к демонстрации

Начало работы показывать не будем, нет необходимости. Уже в течение двух или трех минут я использовал определенные техники. Если вы помните, у Димы была цель, которую мне, терапевту, легко было понять. Это очень распространенная проблема. Но я сделал вид, что не понимаю. Если вы помните, Дима определил проблему одной фразой, а я стал переспрашивать, уточнять. Хотя на самом деле все было крайне просто. И поясняя, в чем состоят его трудности, он немножко занервничал, его поза изменилась. Но он увидел, что я опять не понял его. Тогда, чтобы заставить меня понять сущность своей проблемы, он изменил поведение, начал объяснять мне ее руками. Его руки были очень выразительными. Он повернулся и чуть склонился ко мне, возможно, полагая, что я глуховат, и снова сформулировал ее. Я и в самом деле не очень хорошо слышу. Все это привело к тому, что он возбудился. И коль скоро я не понял ни слов, ни жестов, он начал давать мне образы. Благодаря этому я получил все сведения, которые хотел. Я их быстро проанализировал и извлек то, что смог.

Глаза Димы закрыты. Обратите внимание, какие слова я произношу, особенно когда говорю о глазах. Я говорю об осознавании звуков, о глазах. Я говорю об открытии духа памяти. Я говорю о наших предшествующих воспоминаниях. Чуть позже мы увидим, что это дает.

«И с закрытыми глазами вы отчасти в мире воспоминаний, отчасти здесь, на стуле. Стул стоит на полу. Этот пол сделан из определенного дерева, которое было обработано рабочими. До того, как его обработали, это было просто дерево».

Что я здесь начинаю делать? В данном случае это не просто сопровождение в воспоминании. Это было что-то общее. Так что можно сделать в работе какое-либо общее начало. И завершить ее общим концом, в котором нужно упомянуть отдельные слова, которые использовали в начале наведения. Итак, я быстро сделал первую часть наведения и приступаю ко второй его части. Ввожу метафору изменения: