Гипотеза любви

— Хм. — Адам сложил руки на груди. — Получился тот иммуноблот?

— Суть не в этом. — Она улыбнулась. — Кстати, что ты тут делал?

— В смысле?

— Год назад. Что ты делал на факультете поздним вечером?

— Не помню. Может, у меня был дедлайн. А может, я шел домой. — Он пожал плечами и окинул взглядом коридор, пока взгляд его не упал на фонтанчик. — Может, мне хотелось пить.

— Может быть. — Она сделала шаг ближе. — Может, ты тайно надеялся на поцелуй.

Он посмотрел на нее долгим, веселым взглядом.

— Может быть.

Оливия сделала еще шаг вперед, и еще, и еще. А затем ее будильник прозвонил — точно в тот момент, как она встала ровно перед ним. Еще одно вторжение в его личное пространство. Но на этот раз, когда она привстала на цыпочки, когда она закинула руки ему на шею, ладони Адама прижали ее к его груди.

Прошел год. Ровно один год. И теперь его тело было так хорошо знакомо ей: она знала ширину его плеч, щетину, запах его кожи — все наизусть. Она чувствовала улыбку в его взгляде.

Оливия погрузилась в него, позволила ему поддержать себя, потянулась, и ее губы почти коснулись его уха. Она прижала их плотнее и тихо шепнула:

— Можно я вас поцелую, доктор Карлсен?

Примечания автора

Я пишу истории об академической жизни, потому что это все, что я знаю. Научный мир — зачастую очень замкнутая, всепоглощающая, оторванная от прочего мира среда. В последние десять лет у меня были прекрасные наставницы, которые постоянно поддерживали меня, но я могу припомнить десятки случаев, когда чувствовала себя так, будто я — сплошное разочарование, неудачник от науки. Но такова аспирантура — как знают все, кто через это прошел: напряженное, выматывающее, конкурентное занятие. Научная карьера нарушает баланс между работой и личной жизнью своим особым способом: изматывает людей, заставляет забыть, что они стоят больше, чем количество публикаций или гранты, которые им удалось выбить.

К моему удивлению, слегка видоизменить мое любимое занятие (написание любовных историй), поместив действие в естественно-научный контекст, помогло мне, как хорошая психотерапия. Мой опыт отличался от опыта Оливии (у меня, увы, не было никаких фейковых отношений в стенах академии), но мне все же удалось вложить в ее приключения много своих проблем, радостей и разочарований. Как и Оливия, в последние несколько лет я чувствовала себя одинокой, сосредоточенной, беспомощной, испуганной, счастливой, загнанной в угол, неадекватной, неправильно понятой, воодушевленной… Работа над «Гипотезой любви» дала мне возможность пережить эти чувства с юмором, иногда потакая собственным слабостям, и понять, что я могу взглянуть на собственные злоключения со стороны — иногда даже смеяться над ними! Поэтому — и я знаю, что, возможно, не должна говорить об этом — эта книга значит для меня так же много, как моя докторская диссертация.

Ладно, это неправда. Она значит для меня намно-о-ого больше.

Если вы не в курсе, вот несколько слов о теме, которая поднимается в книге довольно часто. Девятый раздел — это федеральный закон США, запрещающий половую дискриминацию во всех учреждениях, получающих госфинансирование, например в университетах. Он юридически обязывает образовательные учреждения реагировать на ситуации неправомерного поведения и пресекать их, начиная от враждебной рабочей среды и заканчивая преследованиями и нападениями. В охваченных учебных заведениях есть координаторы Девятого раздела, в чьи обязанности входит рассмотрение жалоб и нарушений, а также просветительская деятельность и разъяснение прав сотрудникам и студентам. Девятый раздел имел и в настоящее время имеет решающее значение для обеспечения равного доступа к образованию и для защиты учащихся и сотрудников от дискриминации по признаку пола.

И последнее: организация «Женщины в естественно-научных институтах», о которой в книге говорит Ань, — выдумка, но в большинстве институтов есть подобные объединения. Их цель — поиск ресурсов для поддержки женщин-ученых в естественных науках.

Благодарности

Во-первых, просто позвольте мне сказать: аоаоаладаажы. Поверить не могу в то, что эта книга существует. Честно, арфыджаыжд.

Во-вторых, позвольте добавить: эта книга не появилась бы на свет, если бы примерно двести человек не поддерживали меня в последние два года. *Звучит песня с финальными титрами*. В очень беспорядочной последовательности я должна поблагодарить: