Гипотезы о происхождении языка

Другой способ получения новых слов – перенос старых слов на смежные предметы. Слово piscina "бассейн'получилось из piscis 'рыба' "по причине воды, в которой живут рыбы". Следующий прием – называние по контрасту: темная lucus 'роща' от lucet 'светит', bellum 'война' от bella 'прекрасная'.

Называние по смежности имеет много разновидностей: что делается получает название от того, с помощью чего делается – слово foedus 'союз' произошло от foeditas 'поросенок, который приносится в жертву при заключении союза'; от средства к результату (от puteus 'колодец' к potatio 'питье*); от содержащего к содержимому и наоборот (от orbis 'круг' образовался urbs 'город', который опахивают кругом, и из hordeum 'ячмень' получился horreum 'овин*); от части переходят к целому и от целого – кчасти(тисго 'острие меча' и 'весь меч*).

У бесчисленного количества слов происхождение скрыто, но его можно установить.

Механизм ассоциативного переноса значений слов является основным объяснением их многозначности, и стоики прекрасно это поняли. Но для раскрытия причин и закономерностей создания новых слов он недостаточен. Здесь необходим учет целого ряда внутренних и внешних для языка факторов, в частности системные отношения слов в языке, способы словообразования, свойственные ему, потребности общения – появление новых предметов, изменение социальных отношений, развитие аналитизма и синтетичности внутреннего мира людей, их мышления.

Рассуждения стоиков о звукоподражании явились фундаментальными для философии и лингвистики нового времени. Если гераклитовская идея о том, что слова – тени вещей, не была воспринята в XVIII-XX вв., то две формы звукоподражания – подражание звукам вещей и впечатлениям о вещах – станут основными тезисами так называемой ономатопоэтической теории происхождения языка.

ЗВУКОПОДРАЖАТЕЛЬНАЯ ТЕОРИЯ У ЛЕЙБНИЦА И ДЕ БРОССА

Лейбниц (1646-1716), знаменитый немецкий философ и ученый XVII-начала XVIII в., придерживался звукоподражательной теории в том ее варианте, какой сложился у стоиков. Он был сторонником теории общественного договора о законах человеческой жизни. Лейбниц высказывал различные лингвистические идеи: о происхождении языков, о генеалогической их классификации, о возможности создания общечеловеческого философского языка. Слова образовались благодаря стихийному, инстинктивному подражанию их звучаний тем впечатлениям, которые производили на первых людей окружающие их вещи и животные. Есть звуки сильные и шумные, а есть мягкие и тихие. И те и другие передают соответствующие представления. Так, звук г вызывает сильное движение и шум. Поэтому он в самых различных языках передает слова с близкими значениями, связанными с сильными действиями: нем. Riss 'разрыв', лат. rumpo, фр. arracher, ит. straccio близки и по звучанию и по значению.

Буква 1 обозначает тихий и мягкий шум, в чем нетрудно убедиться на соответствующих примерах. Более того, это свойство 1 привело к тому, что с его помощью в латинском, верхненемецком и других языках образуются слова с уменьшительным значением. Представление как бы формирует для себя звуковую оболочку слова. Так, звуки а и h, сами по себе не сильные и легкие, послужили материалом для слова, обозначающего шумную жидкость – воду. Но для этого надо их сделать более грубыми, что достигается их удвоением: aha или ahha.

В языке, конечно, много случайного и искаженного, рассуждает Лейбниц, и современные слова отошли от их первоначального звучания и оригинального значения. Примером случайного в языке, нарушающего общую тенденцию к соответствию звучаний и значений слов, служат названия хищных животных (lelion 'лев', le lynx 'рысь', le loup 'волк1), содержащие мягкий и краткий звук 1. Перенос этого звучания на хищников мог произойти через посредство слова laut 'быстрота', в котором звук 1 на месте и значение которого может быть связано или с быстротой этих хищников, или с быстротой убегания от них человека.

Лейбниц, таким образом, поддержал звукоподражательную теорию древних греков и подготовил ее широкое использование в гипотезах о происхождении языка, выдвинутых в XVIII и XIX вв. Подтверждение тому – точка зрения де Бросса.

Поиски естественных оснований языка, характерные для философии XVIII в., вызвали интерес к языкам первобытных народов Африки и Австралии, бурная колонизация которых началась в это время. Один из исследователей этих народов, де Бросс, опубликовал в 1765 г. книгу "Рассуждения о механическом составе языков и физических началах этимологии". Он наблюдал за тем, как люди отсталых племен создают названия новых для них предметов, и пришел к выводу, что основной источник слов – это звукоподражание: дикарь ружье называет "пу", а птицу – "куку". Если же предметы, а тем более действия не звучат, то голос подражает образу обозначаемого предмета: если предмет содержит в себе пустоту, то и голос должен звучать как бы из пустоты, если предмет груб, то и голос грубеет.