Гирей – моё детство

– Мудрость Сталина в том, что он в полной мере использовал свои знания и знания своих приближённых. Движение к мудрости имеет единственный сценарий: желание знать, желание быть, учиться познавать, иметь свой опыт, уметь анализировать свой и чужой опыт и знать одну истину: ошибаются и заблуждаются все, но чаще всего те, кто устремлён к цели… Цель, сама по себе, выдумка и не существует в реальности, поэтому дорога к ней не имеет рационального решения. Наивность Сталина в том, что он исключает некоторые этапы сценария и не исправляет свои ошибки, если они суть генеральной линии партии, а, не имея сомнений в теории марксизма, не разрушает заблуждений… Мудрость приходит позже, когда он поднимается над партией и не считается с марксистской доктриной, при этом понимая, что подлинный социализм основан на необходимости решать насущные потребности людей и первоочередные задачи страны.

***

Анекдоты о гирейцах от Саши Козюлина

– Боря Лобченко за кружкой пива в «Голубом Дунае» обсуждает с «болельщиками» футбольные дела… Неизвестный в галстуке, с намёком на местожительство в районе московской деревни, озадачил вопросами на тему кражи жены у известного тренера: «Может, её не украли, а она сама убежала?.. Что ей было нужно?.. Квартира в Москве, «Волга» по требованию, деньги, наконец… Хрен её знает!» «Мужчина, вы счастливый человек, незнакомы со стервами… она имеет хороший «конец» с деньгами и знает, какого хера ей нужно».

– У деда Панченко с бабой Верой любимая игра – прятки: утром баба Вера прячет самогон, а вечером, если дед его найдет, прячется сама… Но дед всегда находит ее под одеялом.

– Однажды идёт мне навстречу Кота и тащит под мышкой четыре тома «Войны и мира». Решил приколоться: «Жалеешь, что на дуэли убили Пушкина, а не Толстого?». А он за словом в карман не полез: «Жаль Пушкина, но и в большом много ума… сердечного ума, а не наглости»… добродушный пацан.

– Как ни борись с пьянством, утром понимаешь, что оно избило тебя до полусмерти.

– Лёха, опять без работы?

– Нет, отдыхаю авансом.

***

Её откровенная неприязнь к ученикам приводила к фантастическому выводу: она пошла в педагоги ради наслаждения издевательством над учениками.

Но когда видишь любовь к русскому языку, пристрастие к литературе и восторженная привязанность к поэзии, понимаешь, что какая-то необходимость забросила её не на своё место и действительность явно не удовлетворяла и выливалась в нетерпимость к тем, кто с ней не согласен и не подчинялся её требованиям.