Гироскоп Цибаркина

Ужин из мясных консервов, а может быть уже и завтрак, в июне в этих северных широтах солнце обычно не заходит круглые сутки, оказался хоть по-спартански и без изысков, но достаточно вкусным. Цибаркин за последнее время наконец-то покушал с удовольствием и сытно. На свежем-то воздухе, да ещё после пешей прогулки!

Эллинг* для моторки**, как и сама избушка, был скрыт от посторонних глаз зарослями ельника и кедровника. Образовавшийся из толстого слоя опавшей хвои и мха наст служил хорошим слипом для спуска лодки на воду. Для подъёма же лодки в эллинге была установлена лебёдка.

(* – помещение-ангар для речных судов. ** – лодка, оснащённая навесным мотором)

– Ого! Здесь у тебя серьёзно оборудованная база, Виктор Яковлевич. И кто присматривает? Ни та ли Охотница Диана?! По-соседски, так сказать!

– Лесник местный, дед Матвей. Я ему регулярно провиант подбрасываю, ну а он не забывает ко мне на заимку заглянуть. Ты присмотрись к этим местам Степаныч, думаю база эта в наших с тобой делах полезна будет.

Для ловли щуки рыбаки первым делом закрепили пару жерлиц с насаженными на крючки живцами, и лишь потом двинулись на вёслах к тихим речным заводям закидывать блесну. Результат не стал себя долго ждать. При очередном броске удилище Цибаркина вдруг изогнулось в дугу и судорожно затряслось от резко натянувшейся лески.

– Ого! – запричитал он. – Уйдёт ведь. Витя, готовь сачок, сачок!

– Спокойно Степаныч, не тяни всё время вверх, удилище сломаешь. Подтянул и подматывай катушку, опускай удилище пока вдоль лески не встанет. Вот-вот, молодец! Давай ещё разок, и ещё разок. Теперь удилище повдоль лески, и медленно подтягивай.

Рыбацкий приём удался, и вот уже у борта вспучилась вода, и вот под бьющуюся рыбину подведён рыбацкий сак.

– Давай, давай Степаныч, поддерживай с того края, – орал в азарте Мельников, – а теперь через борт. Переваливай через борт, а не перетаскивай. Переваливай, говорю. Молодец!

Для не видавшего ранее большой щуки Цибаркина рыбина длиной в полтора аршина* показалась огромной.

(*– аршин равен 71 см.)

– Ну что, с первым уловом тебя, дружище!

Улов в итоге составил пять барахтающихся на дне лодки приличных размеров щук. Мелких же щурят-карандашей размером с менее локтя они отпускали обратно на волю. Когда уже на вёслах подходили обратно к заимке, стали слышны мощные всплески воды.

– А вот и обещанная русалка. Слышишь, как плещется от предвкушения встречи с городским гостем! – не преминул подметить Мельников.

– Посмотрим, посмотрим! – произнёс дрожащим от волнения голосом, вошедший в азарт Цибаркин.

И действительно, живца заглотила настоящая «русалка» с щучьей головой и хвостом – рыбина размером с человеческий рост. Можно даже сказать, живца заглотила царь-рыба с маховую сажень*. Чтобы вытащить её на берег, пришлось применить острогу, потому как стоило только подтянуть её на мелководье, она могла с лёгкостью оборвать леску, а в сачок добыча помещаться не желала, да и не по размеру ей сачок.

(* – маховая сажень равна 1 метр 72 см.)

– Вот теперь верю, Виктор Яковлевич, водятся здесь «русалки», – тяжело дыша, произнёс запыхавшийся от нелёгкого труда Цибаркин, – что-то даже ухи захотелось.

– Из щуки уха не очень, Степаныч. А это чудовище, – Мельников указал на только что выловленную щуку, – только на котлеты и годится, потому-как с возрастом мясо у неё задеревенелое.

– А это что за рыбина такая? – спросил Цибаркин, когда Мельников, проверив улов на второй жерлице, вытащил на берег рыбину в серебристой чешуе размером с аршин.

– А это друг мой, нельма-белорыбица, царская невеста, как её здесь величают. Вот из неё-то мы уху и сварганим, и строганинки замаринуем.

– Нельма говоришь! Слыхал, но ни разу не пробовал.

– Не уж-то не пробовал? – удивился Мельников. – Ведь к вам в Тюмень северяне и нельму, и муксуна частенько завозили.

– Вот именно, что завозили. Я тогда всё работой на электромеханическом был занят, а потом запил, ну сам знаешь. Так вот, друзей-северян завести не довелось, да и равнодушен я как-то к деликатесам всяческим.

– Да ты эти деликатесы и не пробовал, от того и равнодушен. Так что, ждёт нас уха барская из невесты царской.

– А со щукой-то что делать будем, Виктор Яковлевич? Мы же столько рыбы до Москвы не довезём, даже если на котлеты пускать.

– Не переживай друг мой, деду Матвею отдадим, а он уже найдёт рыбе применение, на котлеты ли перекрутить, или собакам скормить. У него хозяйство большое, всё сгодится.

Вдруг, отзываясь звонким эхом, округу огласил собачий лай.

– А я смотрю, кто это сдеся без спросу бродит? А это Виктор Яковлевис собственной персоной, однако.