Гирта. Фантастический роман (СИ)

Генерал полиции все также сидел за своим столом. Листал подшивки старых газет из полицейского архива. Бумагу и ткань намеревались жечь последней, при самой крайней необходимости. Газеты и книги горели очень быстро, и жару в печах от них почти не было.

- Значит будем ждать дальше - выслушав рапорт, твердо ответил генерал, отложил свое чтение - мы и так потеряли уже две группы, больше выходить наружу нет смысла.

При этих словах он как-то сник и продемонстрировал капитану свободный стул. Прибавил печально.

- Александр, давайте чаю что ли выпьем...

Девица лет тридцати, помощница генерала Гесса, что лежала на тряпках в углу, в темноте, поджав колени, устало открыла глаза, поднялась со своего места. Оправила полы темно-синей, по виду под форменную полицейскую, мантии, с регалиями майора и медленно прошла в приемную, принесла едва теплый чайник, налила полицейским в чашки бледной, только отдаленно похожей на многократно заваренный чай воды, села рядом с начальником молча сложила руки на коленях. Ее волосы были растрепаны, лицо и ладони серыми от пыли. Высокомерная молодая наперсница самого генерала полиции за эти дни обратилась напуганной изможденной женщиной, осунувшейся, отчаявшейся и постаревшей за эти дни как будто сразу на несколько лет. Осталась только мантия с регалиями высшего полицейского руководства Гирты, вся измятая от того что ей укрывались ночью для тепла, перемазанная в копоти и грязи.

Все трое тяжело вздохнули, молча перекрестились на иконы в углу, взяли в руки чашки, с отвращением отпили из них.

В коридоре загремели шаги, послышалось движение, далекое монотонное чтение псалмов прекратилось, послышались встревоженные реплики. Люди поднимались, с изумленными, полными надежды, возгласами глядели в окно.

- Смотрите! - крикнул кто-то - летит!

По коридору пошел возбужденный говор, люди поднимались со своих лежанок, толкались, чтобы самим посмотреть на то, что там такое случилось.

- Мэтр Гесс! Мэтр Кноцце! - позвал какой-то полицейский.

Капитан, генерал и его помощница медленно поднялись со своих стульев, выглянули в коридор, узнать, о чем идет речь.

- Да вон! - крикнул кто-то - огни!

И вправду. Зловещие, замершие в багровой мгле окна и свет костров на проспекте гасли одни за другим, но вместо них также медленно, но словно ускоряясь с каждой секундой, начали загораться другие источники света. Что-то непреклонно менялось за стенами комендатуры, но самым главным было не это: по небу за черной иглой шпиля Собора Последних Дней, что отчетливо просматривался даже в сумраке багровой ночи над крышами, медленно летели хвостатые огненные звезды. Снижались по пологой баллистической кривой и уходили куда-то в сторону крепости Гамотти и залива. Но не так как на картине в зале отдела Нераскрытых Дел, где они падали прямо на город, а пролетая высоко над его крышами, колокольнями и куполами церквей, расцвечивая небосклон своим живительным, нереально ярким в этом опустившимся на побережье колдовском багровом сумраке бело-рыжим светом.

У ворот на проспект Рыцарей загорелись какие-то яркие, похожие на химические, огни, как из тумана, сами собой проявились из темной черно-багровой темени. В предрассветных сумерках проступили фигуры несущих вахту рядом с кострами людей. Бесформенные и жуткие, в своих конических шлемах, с дыхательными масками и очками-гуглями, в черных блестящих несгораемых плащах химической защиты, с фонарями-рефлекторами на груди, они были похожи на каких-то диковинных солдат из какой-нибудь написанной бестолковым писателем-фантастом, которого никто никогда не будет читать, потому что так не бывает и все это лишь глупые выдумки, книжки. Яркой магниевой лампой с забралом, как у рыцарского шлема, замерцал семафор в руках сигнальщика, передавая осажденным сообщение.

- Быстро! - все еще держа в руках чашечку с чаем, приказал генерал Гесс - чем-нибудь, скажите им! Гирта Шесть Гесс - Гирте Центральной! Отклик!

Кто-то принес свечу и, задвинув занавеску, закрывая огонь ладонью, начал посылать ответ.

У ворот замахали руками, фонарь откликнулся. Какая-то темная жуткая тварь с длинными сегментированными хвостами метнулась из тени, от все еще стоящих у забора карет и лежащих там же мертвых, растерзанных в клочья, обглоданных лошадей. Хищно хлопнула склизкими кожистыми конечностями, но дружинники смело приняли ее на длинные пики, а рыжий поток пламени из огнемета опалил ее, заставил броситься прочь и отступить. Не прошло и пяти минут, как раскидывая перед собой и по сторонам ярко горящие фосфорные свечи, таща страховочную веревку, с проспекта Рыцарей от ворот в сторону здания комендатуры двинулся отряд вооруженных людей.

Все ликовали, радовались освобождению, показывали руками, кричали, обнимали друг друга, крестились, смеялись и каждый старался пробиться поближе к окном, чтобы точно убедиться, что наконец-то все закончилось и они спасены.