Гитаговинда

Ряд легенд о Джаядеве дошел до нас в более позднем сборнике преданий о кришнаитских святых — «Бхактамала» (гл. 39—41), составленном в санскритских стихах Чандрадаттой; стихотворная редакция на хинди принадлежит Набхаджи (кон. XVI — нач. XVII в.). Согласно этим преданиям[7], Джаядева был ревностным вишнуитом. Совсем молодым он покинул родительский дом и стал вести жизнь аскета, окруженный учениками и проповедуя любовь к Кришне (возможно, сознательное сближение его с жившим четырьмя веками позже Чайтаньей — см. ниже). Легендой окружена история брака Джаядевы. Джаганнатха («владыка мира»; эпитет Вишну и Кришны) даровал одному преданному ему бездетному брахману дочь, названную Падмавати. Когда та выросла, отец решил посвятить ее служению Джаганнатхе, но бог явился ему во сне и повелел выдать девушку за Джаядеву. Поэт не хотел связывать себя семейными узами, но Падмавати сказала, что все равно не оставит его; они поженились и были счастливы друг с другом. Падмавати так любила супруга, что лишилась жизни, услышав однажды слух о его смерти, и Джаядева оживил ее, произнеся имя Кришны. Свою «Гитаговинду» он писал у домашнего алтаря, вдохновляемый божеством. Когда, описывая старания Кришны умилостивить разгневанную Радху, Джаядева дошел до слов: mama sirasi mandanam... (10.8), где Кришна просит возлюбленную поставить ноги ему на голову, поэт усомнился, вправе ли он писать о человеческой ноге, поставленной на голову божества, и, прервав свой труд, пошел совершить омовение. Тем временем в его дом вошел сам Кришна, принявший облик Джаядевы, и дописал за него начатую строфу. Кришна вдохновлял поэта, когда тот в замешательстве не мог найти слов, чтобы описать красоту Радхи. Впоследствии Джаядева вел жизнь странника, совершая поклонение в храмах Джаганнатхи (Пури, Джайпур — совр. Орисса). В одном из странствий на него напали разбойники, отняли у него деньги, предназначенные для благочестивых дел, и отрезали ему руки и ноги. Джаядеву подобрал проезжавший мимо царь, ко двору которого вскоре явились те самые разбойники под видом нищих странников. Вместо того чтобы обвинить их, поэт назвал их своими друзьями и благодетелями. На расспросы окружающих разбойники ответили, будто некий царь приказал им убить Джаядеву, но они сжалились и оставили его в живых. Едва прозвучала эта ложь, как земля разверзлась и поглотила преступников, а у Джаядевы опять выросли руки и ноги. Согласно еще одному преданию, царь Нилачалы (в Ориссе), уязвленный его славой, написал новую поэму на тот же сюжет[8] и вызвал поэта на состязание. Ученые брахманы оставили оба сочинения перед храмом Джаганнатхи, отдавая их на суд божества. Тогда Джаганнатха положил себе на грудь поэму Джаядевы, а труд его соперника оставил без внимания. Джаядева пережил Падмавати и провел остаток жизни в своем родном селении Киндубилве, ежедневно отправляясь к Гангу для омовения. Поэт не пожелал отказаться от этого благочестивого обряда, даже когда совсем уже ослабел, хотя ему приходилось преодолевать значительное расстояние. Тогда воды Ганга изменили свое течение и приблизились к самой Киндубилве, где текут и поныне.

Джаядеву можно с полным основанием назвать homo unius libri («человеком одной книги», каким стал, например, в русской литературе Грибоедов). Кроме «Гитаговинды» под его именем известно лишь краткое стихотворение на хинди в пяти строфах, восхваляющее Хари-Говинду. Оно включено в священную книгу сикхов «Ади Грантх», составленную в XVI—XVII вв., и считается одним из старейших входящих в нее текстов[9].

* * *

Поэма Джаядевы рисует сцены из жизни Кришны в рощах Вриндаваны на берегу Ямуны; где, согласно легендам, юный бог предавался любви к пастушкам. Сам Кришна почитался, как известно, одним из воплощений (avatâra — см. примеч. к 1.5 и сл.) бога Вишну, культ которого в различных формах держится в Индии тысячелетиями, вплоть до наших дней. В этом отношении «Гитаговинда» предстает перед нами как один из наиболее значительных памятников вишнуитской поэзии, а творчество Джаядевы — как важное звено в многовековой истории вишнуизма.