Гитлер

Действительно, за несколько месяцев до того гестапо накрыло сеть сопротивления, получившую название «Красная капелла», которая передавала информацию Советскому Союзу. Члены группы, отличавшейся большим разнообразием – сюда входили офицеры, чиновники, художники, университетская профессура, писатели и журналисты, – работали под руководством Гарро Шульце-Бойзена и Арвида Гарнака, двух выходцев их хороших немецких семей. Сеть была разрушена арестом Шульце-Бойзена 30 августа 1942 года, за которым последовали аресты еще 118 человек. 20 декабря Шульце-Бойзен был казнен вместе с 55 членами его группы. Изучая это дело, Геббельс 31 декабря писал, что невозможно понять, как «люди, выросшие в семьях, пропитанных националистическим духом, могли до такой степени заблуждаться и испытывать такую слепую ненависть к национал-социализму». Его немного утешил тот факт, что только 13 % членов группы принадлежали к рабочим, а все остальные представляли интеллигенцию. По его мнению, это служило верным доказательством того, что большинству немцев, то есть 90 % населения, подобные настроения чужды.

Как мы убедимся ниже, эта оценка была необоснованно оптимистичной. На самом деле большая часть тех, кто боролся с режимом, принадлежала к бывшим элитам. Создавались небольшие группы, строившие планы свержения хозяев Третьего рейха – этих выскочек и авантюристов, присвоивших их мечты, извратив и опошлив их. Среди них находились молодые офицеры, бывшие свидетелями бесчеловечного и преступного обращения с русским народом и с евреями. Для этих выходцев из лучших семейств служба рейху представала в ореоле самопожертвования, воспетого поэтом Стефаном Георге в 1920-е годы. Для спасения рейха необходимо было убить тирана. Это будет самооборона во имя тех, кто сам не способен на подвиг. Нашлись добровольцы, готовые взорвать себя вместе с Гитлером, поскольку простой выстрел из пистолета не казался надежным. Целая серия попыток подобного рода сорвалась по причинам материального характера, но также и потому, что Гитлера хорошо охраняли. О его передвижениях становилось известно лишь в последнюю минуту, он без конца отменял назначенные встречи, и приблизиться к нему с каждым днем становилось все труднее. Только в июле 1944 года представилась подходящая возможность – и провалилась.

Однако и за пределами этих узких кругов росло негодование в среде молодежи. Самым трагичным эпизодом этого рода стала попытка студенческого восстания в Мюнхене в феврале 1943 года, известная под именем «Белая роза». В рабочих кругах недовольство зрело уже давно, проявляясь в актах саботажа, уклонения от работы, распространении листовок и нанесении стенных надписей. Гестапо пристально следило за бывшими коммунистами и социал-демократами; многие из их ячеек были разгромлены.

Не менее строгому надзору подвергались «бывшие противники» нацистов – католическая и протестантская церкви. Партийные радикалы, в том числе Борман и Геббельс, а также ряд гауляйтеров, ловили любую возможность, чтобы обрушиться на церковных деятелей. Гитлеру, хоть и нехотя, но приходилось их осаживать, так как он понимал, что преследование священников вызовет бурю возмущения среди населения, в вермахте, среди бывшей элиты, в которой он пока нуждался, и среди женщин, – ярким примером этого стала бурная реакция на попытку гауляйтера Баварии Вагнера убрать из школ распятие. По многим высказываниям Гитлера можно понять, что церковь после войны ждала печальная участь, если раньше она сама не отомрет по причине «анахронизма». Пока же Геббельс, которому фюрер из тактических соображений запретил порывать с католицизмом, составлял списки лиц, подлежащих уничтожению. В бессилии от невозможности раз и навсегда покончить с евреями, Гитлер отождествлял с ними и христиан. Выше мы уже приводили его суждения о том, что Римскую империю погубили иудеохристиане. Христос, уверял он, вовсе не был евреем, скорее всего, он был сыном римского легионера из Галилеи, убитым евреями за то, что посмел восстать против них. Все его заветы извратил св. Павел – сам еврей. В подобном упрощенном изложении, мастерством которого фюрер искусно владел, но которое выдавало отсутствие у него глубоких познаний, христианство представало самым большим шагом назад в истории человечества, оно отбросило общество на пятнадцать веков назад и являло собой тот же большевизм, только более помпезный. Впрочем, между коммунизмом и христианством существовала прямая связь. Подобные идеи развивал Борман, уверяя, что евреи повсюду в мире настраивали низшие слои населения против власти. Поэтому антисемитизм не признает классовой борьбы.