Гитлер

Как он и обещал дуче 22 апреля, Гитлер ждал, когда ему улыбнется удача – «так паук подкарауливает свою жертву». Он твердо верил, что время работает на него, потому что противоестественная коалиция его врагов не сможет долго просуществовать. Как учит Писание, достаточно было одного праведника, чтобы спасти Содом и Гоморру, – таким «праведником» и «глашатаем революции» он считал себя. Даже если наступление союзников докатится до промышленных областей, он, фюрер, а вместе с ним и весь немецкий народ, ни за что не капитулирует и будет стоять до последнего.

К несчастью для него, Гитлер больше не владел инициативой, не мог использовать эффект внезапности и не располагал достаточными экономическими ресурсами. Тщательность, с какой велась подготовка операции «Оверлорд», резко контрастирует с манерой Гитлера планировать кампании (за исключением французской) и принимать решения. Он всегда отбрасывал наиболее пессимистические сценарии и строил стратегии на наиболее благоприятных. Отмахиваясь от предупреждений соратников, скрупулезной подготовке он предпочитал импровизацию, говоря, что нехватку материальной базы восполнят воля и отвага. К тому же его разведка довольно часто ошибалась. В феврале он отправил в отставку Канариса и поручил руководство отдела контрразведки РСХА генералу Вальтеру Шелленбергу. Соответствующие службы союзников, особенно британцев, находились на качественно ином уровне; они получали информацию из самых разных мест, успешно справлялись с дешифровкой ряда немецких и японских кодов. В рекордно короткие сроки они узнавали о передвижении войск, планах морских и воздушных операций и анализировали реакцию немцев на переданную им дезинформацию. Они были в курсе того, что французское побережье заминировано, знали места проходов через минные поля и наиболее удобные позиции для высадки. О том, с какими трудностями, включая береговую артиллерию, встретятся их парашютисты и планеры, они также были осведомлены.

Приближение 6500 кораблей (в том числе нескольких десантных барж), разделенных на пять конвоев, в ночь с 5 на 6 июня прошло практически незамеченным, что тем более странно, учитывая, что ему предшествовала интенсивная радиоактивность. Служба разведки 15-й немецкой армии поймала среди «личных обращений» радиостанции «Свободная Франция» строку из стихотворения Верлена: «Ранит сердце унылой тоской». Это был сигнал для французского Сопротивления, означавший, что высадка начинается. Информация об этом немедленно поступила группе армий «В» (Роммель), верховному командованию западными армиями (Рундштедт) и в объединенный армейский Генштаб (Йодль). Однако Роммель 5 июня находился в увольнении, как и множество солдат. Стояла такая плохая погода, что высадка казалась невозможной. Единственным, кто привел войска в состояние тревоги, стал командующий 15-й армией фон Зальмут. В 2 часа 15 минут к нему присоединилась 7-я армия. До трех часов утра командование флота, западной группы, 3-й воздушной армии (Шперрль) и штаб группы армий «В» (Шпейдель) считали, что имеют дело с диверсией, направленной на отвлечение их внимания от Па-де-Кале. Поэтому оборонительные меры были предприняты с опозданием. Лишь в 7 часов 30 минут Йодль отдал приказ 12-му бронетанковому подразделению СС переместиться в Лизье (но не дальше); осуществлять переброску войск, о которой его просил Рундштедт, он запретил.

Что в эти решающие часы делал фюрер? Он спал. Проговорив с Геббельсом до двух часов ночи, он спокойно уснул. Лишь в 14 часов 30 минут военное командование получило от него разрешение действовать. Отбросить врага, уже ступившего на берег, обратно в море – как планировали фюрер и Роммель – не представлялось возможным. Оставалось одно: привести в действие план Рундштедта: дать противнику продвинуться вперед, чтобы окружить его и уничтожить.

Зато разведка союзников не спала и немедленно передавала своим все поступавшие в немецкие части приказы командования. Между перехватом немецких сигналов и их передачей (в дешифрованном виде) наступавшим проходило не более получаса. Союзники в полной мере использовали тактику внезапности и обеспечили себе превосходство на море и в воздухе. Дальнейшее развитие операции встретило больше трудностей. Оборона в конце концов организовалась, и продвижение союзников вперед шло медленнее, чем было задумано, хотя немцы бросили против них еще далеко не все свои силы. Сработал эффект операции «Южная крепость». 9 июня в Генштаб немецкой армии поступило три сообщения – ложных – о замеченных в этом районе маневрах. Наиболее важное из них, полученное через каналы РСХА, было передано Гитлеру.