Гитлер и Сталин перед схваткой

17 августа из Москвы без конкретных результатов уехали военные делегации Англии и Франции. Путь к соглашению с Германией был открыт. Тогда Молотов вручил Шуленбургу принципиальный документ, означавший фактическое принятие новых правил игры. В первоначальном проекте Молотов завершал его так: он предлагал сначала заключить торгово-кредитные соглашения, а затем перейти ко второму, политическому шагу. Проект гласил:

«Правительство СССР считает, что вторым и главным шагом, идущим вслед за первым, могло бы быть заключение пакта о ненападении, примерный проект которого прилагается с одновременным принятием специального протокола о заинтересованности договаривающихся сторон в тех или иных вопросах внешней политики с тем, чтобы последний представлял органическую часть пакта».

Но Сталин не спешил. На полях молотовского предложения он с недовольством написал: «Не то». К словам о «втором шаге» он добавил «через короткий срок». Затем он выбросил слова о прилагаемом проекте пакта. Видимо, он не хотел сразу сообщить немцам советские предложения, выжидая реакции Берлина. Но зато меморандум от 17 августа однозначно говорит: именно Сталину и Молотову принадлежит идея особого секретного протокола к новому договору. Идея Шнурре не пропала, она лишь преобразовалась. Сталин без зазрения совести совершил плагиат.

Прошло два дня: 19 августа Шуленбург получил советский текст предполагаемого пакта. Проект, составленный в НКИД, умещался на двух страницах. На сталинском экземпляре — рукописная пометка «Передано Ш-гу 19/VIII».

В нем было уже не два, а пять пунктов, к ним — важнейший «Постскриптум» — будущий секретный протокол. Существенным отличием от немецких предложений был срок договора — не 25, а лишь пять лет. Еще одно существенное отличие состояло в наличии пунктов, в которых устанавливалось поведение одной стороны в случае нападения на нее третьей державы. Наконец, предусматривался консультационный механизм на случай споров. Все это придавало договору большую солидность.

Конечно, сам принцип взаимного ненападения был обычной нормой в договорной практике. Но обе стороны прекрасно представляли себе, что речь меньше всего идет о «нападении» или «ненападении». Сталин не был настолько наивен, чтобы полагать, что от автора «Майн кампф» можно ожидать отказа от своих далеко идущих планов. Гитлер же и подавно не ожидал советского нападения, зная прекрасно тогдашнее состояние Красной Армии после сталинских чисток. Об этом он специально спрашивал немецких дипломатов, вызвав их 10 мая в свою резиденцию в Берхтесгаден из Москвы.

Речь шла об ином: о том, чтобы при предстоявшем вторжении вермахта в Польшу был обеспечен советский нейтралитет. Об этом открытым текстом говорили в ходе переговоров немецкие дипломаты — но только устно. Писать об этом было нельзя, тем более в договоре! Советская же сторона была полностью проинформирована о ходе военных приготовлений к «операции Вайсс». В архиве Сталина содержится неизвестное до сих пор послание Риббентропа, в котором он вечером 31 августа проинформировал Сталина о вторжении в Польшу. «Германская армия выступила в поход», — так завершалось сообщение.

Финальный этап обсуждения идеи пакта состоялся 19 августа. Шуленбург, прибыв в 14.00 к наркому, передал Молотову германские представления о пакте, которые он за день до этого получил от Риббентропа. Судя по всему, советский проект к этому времени уже был готов. Шуленбург 19 августа снова был вызван в Кремль в 16 час. 30 мин., и ему был вручен текст советского проекта договора, о котором еще двумя днями раньше Сталин не хотел сообщать. Этот текст был отправлен в Берлин в ночь на 20 августа и получен в 03 час. 15 мин. Перевод был сделан немцами еще в Москве. Проект утром 20 августа был направлен в Бергхоф Гитлеру, а также в Фушль Риббентропу и в Берлин Вайцзеккеру. Полный текст проекта был таков:

«Правительство СССР и

Правительство Германии,

Руководимые желанием укрепления дела мира между народами и исходя из основных положений договора о нейтралитете, заключенного между СССР и Германией в апреле 1926 года, пришли к следующему соглашению:

Статья 1.

Обе Договаривающиеся Стороны обязуются взаимно воздерживаться от какого бы то ни было насилия и агрессивного действия друг против друга или нападения одна на другую, как отдельно, так и совместно с другими державами.

Статья 2.

В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом насилия или нападения со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме подобных действий такой державы.

Статья 3.

В случае возникновения споров или конфликтов между Договаривающимися Сторонами по тем или иным вопросам обе Стороны обязуются разрешать эти споры и конфликты исключительно мирным путем в порядке консультации или путем создания в необходимых случаях соответствующих согласительных комиссий.

Статья 4.