Гитлер и Сталин перед схваткой

Постановка вопроса, «что было бы, если», в исторических исследованиях считается недопустимой. Но так как я оперирую в пределах исторической публицистики, да будет позволено спросить: что было бы, если бы Сталин одобрил план Жукова и Красная Армия где-то в начале 1941 года перешла бы в наступление?

Первый и довольно неожиданный аспект: такое наступление было бы для немцев неожиданным. В немецком генштабе его не только не предсказывали, а даже сожалели, что «русские не окажут нам услугу наступления». В директиве от 22 января 1941 года германский генштаб предсказывал оборонительную тактику Красной Армии на границе. 13 июня разведотдел генштаба повторил, что «в общем и целом от русских надо ожидать оборонительного поведения». Итак, немцы советского упреждающего наступления не ожидали. Знал это и Жуков. Но вот чего Жуков не знал и знать не мог. Предполагая, что ударом на юго-запад он уязвит «сердцевину» будущего немецкого наступления, и соглашаясь в этой оценке со Сталиным, он не знал, что ошибается, причем коренным образом. В действительности немецкая группировка была иной: ее «сердцевина» находилась не на юге, а в центре — для действий по «северному варианту». По директиве от января 1941 года основная группа армий «Центр» (генерал-фельдмаршал фон Бок) состояла из 24 дивизий и 2 танковых групп (в то время как в группе армий «Юг» генерал-фельдмаршала фон Рундштедта было лишь 18 пехотных дивизий и 1 танковая группа). Это распределение сил осталось до 22 июня.

Таким образом, Юго-Западный фронт, устремившись на Краков, Люблин и далее на юго-запад, автоматически «подставил» бы свой северный фланг фельдмаршалу Боку. Зато Западный фронт генерала Павлова не смог бы ничего противопоставить основному удару — на Минск и далее на Москву, на Прибалтику и Ленинград. Не меньшие сомнения вызывает и расчет Жукова на то, что для своих операций немцы выделят 86 пехотных, 13 танковых и 12 мотодивизий. На самом деле их оказалось 153, а каждая из них была мощнее советской.

Конечно, сегодня — вооруженные печальным опытом 1941 года и опытом всей войны — мы можем строить предположения о перспективах плана Жукова. Лишь одна деталь: для предстоящего марша от Оппельна до Кенигсберга Красная Армия должна была пройти сотни километров. Но материально такой марш обеспечен не был. В плане от 15 мая даже содержался намек: «запасы горючего, предназначенные для западных округов, эшелонированы в значительном количестве (из-за недостатка емкости на их территориях) во внутренних округах». Что это означало? Западному особому округу было отпущено (как сообщал его командующий) потребное количество горючего, но хранилось оно… в Майкопе, то есть за несколько тысяч километров. Механизированные корпуса были обеспечены техникой лишь на 30 процентов, причем техника была устаревшей. В Киевском округе только 2 корпуса имели новые танки Т-34 и КВ, да и то в недостаточном количестве.

Итог: в случае осуществления плана от 15 мая 1941 года Красную Армию могла постигнуть еще большая неудача, чем после 22 июня. Нереальные замыслы советского плана были бы умножены на реальные количества немецких солдат, танков и авиации. Ворвавшись на «чужую территорию», советские войска оставили бы практически открытой свою территорию.

По правде сказать, я написал эти строки не с легким сердцем. Как мне, скромному отставному капитану, критиковать двух маршалов, да еще Жукова среди них? Не много ли беру на себя, предсказывая катастрофические последствия плана 15 мая? Но мне нежданно помог тот же мой коллега Анфилов. Оказывается, когда он беседовал с Жуковым, тот сказал о реакции Сталина на предложенный план следующее:

— Хорошо, что он не согласился с нами. Иначе при том состоянии войск могла бы произойти катастрофа…

Абсурд? Начальник генштаба доволен тем, что глава государства отклоняет его план? Увы, это не единственный абсурд того времени.

Возникает законный вопрос: почему же решился Жуков (а с ним Тимошенко и Василевский) на представление Сталину плана, в который сам не верил? Один из ответов можно видеть из разговора Сталина с Жуковым по поводу предложения от 15 мая. «Вы что, с ума сошли, немцев хотите провоцировать?» — раздраженно бросил Сталин. Мы сослались на складывающуюся у границ с СССР обстановку, на идеи, содержащиеся в его выступлении от 5 мая. «Так я сказал это, чтобы подбодрить присутствующих, чтобы они думали о победе, а не о непобедимости немецкой армии».

Здесь-то и надо искать «загадку плана Жукова». Готовя мемуары, маршал так излагал суть споров между ним и Сталиным:

«Я хорошо помню слова Сталина, когда мы ему докладывали о подозрительных действиях германских войск: „Гитлер и его генералитет не такие дураки, чтобы воевать одновременно на два фронта, на чем немцы сломали себе шею в первую мировую войну“… И далее: „У Гитлера не хватит сил, чтобы воевать на два фронта, а на авантюру Гитлер не пойдет“.