5 декабря ударные соединения 3-й танковой армии и 4-й танковой группы на левом фланге группы армий "Центр" вели тяжелые бои на широкой дуге к северу и северо-западу от Москвы. На канале Москва-Волга, всего в 65 километрах от Кремля, к западу от Яхромы удерживала позиции 7-я танковая дивизия. Примерно в 40 киломктрах дальше к югу боевая группа Вестхофена из состава 1-й танковой дивизии, взаимодействовавшая с частями 23-й пехотной дивизии, атаковала через Белый Раст на юго-восток и восток в направлении переправы через канал севернее Лобни. Мотоциклетный батальон, усиленный танками и артиллерией, ближе к вечеру взял Кусаево, что примерно в двух километрах к западу от канала и в 30-35 километрах от Кремля. Около Горок, Катюшек и Красной Поляны - в самых восточных для немцев точках, где-то в 10 километрах от Москвы - вели ожесточенные бои с противником солдаты венской 2-й танковой дивизии. На соседних участках 46 и 40-й танковые корпуса, а также 9 и 7-й пехотные корпуса 4-й танковой группы тоже оказались вынуждены сдерживать мощный натиск неприятеля.
В районе Катюшек - одного из самых юго-восточных форпостов 2-й танковой дивизии - части 2-й стрелковой бригады, усиленный 1-й батальон 304-го стрелкового полка под командованием майора Бука, отчаянно бились с русскими. Катюшки располагались так близко к Москве, что майор Бук с крыши избы в стереотрубу мог видеть, что делалось на улицах города. Казалось, стоит только протянуть руку… Но руки были коротки. Не хватало сил.
4 декабря прибыла еще небольшая партия зимних шинелей и толстых шерстяных носков. Одновременно по радио пришло сообщение: "Внимание, предупреждение об усилении мороза. Температура опустится до 35 градусов ниже нуля". И конечно же, далеко не все военнослужащие из 1-го батальона получили зимнее обмундирование. Кроме того, они уже в течение многих дней не ели досыта горячей пищи. Но даже и это было не самым страшным. Самым же страшным было то, что не хватало оружия и боеприпасов. В истребительно-противотанковых частях батареи состояли всего из двух 50-мм противотанковых пушек, а численность артиллерии сократилась на две трети от нормальной. И вот, будучи таким образом снаряженными, они должны были взять Москву в 30-40-градусный мороз.
То, что в те дни довелось вынести солдатам, дрожавшим от пробиравшего до костей холода возле пулеметов и противотанковых пушек, кажется невероятным. Они стонали и выли от холода. Они плакали от злости и беспомощности, от того, что находятся всего лишь на расстоянии полета камня от своей цели и не могут, не могут достигнуть ее. В ночь с 5 на 6 декабря самые передовые дивизии получили приказ приостановить наступление. На тот момент 2-я танковая дивизия находилась в 16 километрах к северо-западу от Москвы.
В тот же самое время, в ночь с 5 на 6 декабря, генерал-полковник Гудериан также пришел к решению прекратить атаки Тулы на южном фланге группы армий "Центр" и отвести передовые части на оборонительные позиции от верховьев Дона через Спат к Упе. Впервые за все время войны Гудериану пришлось отступить. Это стало дурным предзнаменованием.
Сначала наступление на данном участке развивалось хорошо. 2-я танковая армия начала наступление, имея в своем составе двенадцать дивизий и усиленный пехотный полк "Великая Германия". Однако 12 1/2 дивизий лишь числились на бумаге: реальная численность составляла всего четыре.
18 ноября лейтенант Штёрк из 3-й танковой дивизии вновь провел блестящий бой силами инженерно-саперного взвода штаба роты 394-го стрелкового полка. К юго-востоку от Тулы он неожиданным броском захватил железнодорожный мост через реку Упа. На сей раз Штёрк, специалист по мостам, придумал особый ход.
Линия фронта проходила в основном в шести с половиной километрах от моста. Шесть с половиной километров голой земли, где негде спрятаться, затаиться, чтобы потихоньку, незаметно для неприятеля подкрасться к мосту и, застав врасплох русских, овладеть им. Однако Штёрк установил, что те, как и немцы, из-за холода предпочитают по ночам укрываться в деревенских избах, а потому предположил, что в темноте, возможно, удастся пробраться к мосту через редкие линии боевых охранений противника.
Первая часть плана сработала. Штурмовая команда, состоявшая из девятнадцати человек, имевшая при себе три пулемета, полагавшаяся только на компасы, под покровом темноты тихонько прокралась к объекту. На рассвете они находились всего в 500 метрах от моста. Затем операция вступила во вторую фазу.
Штёрк, унтер-офицер Штрукен и ефрейтор Бейле сняли боевое снаряжение и оделись так, чтобы походить на немецких военнопленных. Пистолеты и ручные гранаты они спрятали в карманы шинелей. Их винтовки взяли двое украинцев, Василь и Яков, находившиеся при саперном взводе последние два месяца. В своих длинных русских шинелях и пилотках они выглядели как самые настоящие красноармейцы. Громко разговаривая между собой по-русски, украинцы повели "пленных" к мосту, в то время как унтер-офицер Гейерес со своими людьми остался в укрытии, ожидая команды.