Гитлер идет на Восток (1941-1943)

Ефрейтор Зайлер с восемью солдатами из Инсбрука шагал за проводником.

– Куда он нас ведет, черт бы его побрал? - пробормотал Зайлер.

Унтер-офицер проворчал нечто невнятное, а через секунду остановился и произнес:

– Пришли.

Массивный гранитный валун с пулеметом на его вершине. Позади несколько землянок из наваленных камней, пространства между ними заполнены мхом, в качестве крыши - еловые ветки, придавленные камешками поменьше, вместо двери - заледеневший брезент. Все это одновременно и боевые позиции, и зимние квартиры.

Стрелки лишились дара речи. Ни блиндажа, ни дота, ни окопа, ни сплошного рубежа. В землянке человек не мог даже выпрямиться во весь рост, людям приходилось жаться друг к другу. Так выглядела зимняя линия фронта на Лицком плацдарме.

Тут кончалось длинное путешествие. Они пришли из сжигаемых солнцем Афин, от стен Акрополя, с торговых площадей колыбели цивилизации, проехали через всю Европу, проплыли Ботническим заливом, промаршировали по 650-километровой дороге к Северному Ледовитому океану из Рованиеми.

Другие шли к берегу Северной Норвегии на кораблях, когда в море на траверзе Хаммерфеста их засекли британцы и загнали в фьорды. Оттуда они выступили на Киркенес по дороге № 50, прошагав пешком 500 километров. А теперь оказались в тундре на подступах к Мурманску, проглоченными полярной ночью.

Исхудавшие солдаты 2 и 3-й горнострелковых дивизий передали сменившим их позиции, не забыв дать на прощанье несколько дельных советов и немного успокоить.

– Вам конечно же дадут материалы для обустройства жилья и строительства укрытий, - утешали они новичков, затем собирали вещмешки и с огромным облегчением уходили в ночь. Многие из них, особенно батальоны 3-й горнострелковой дивизии, шли тем же длинным путем по дороге к Северному Ледовитому океану на юг к Рованиеми, который проделали их товарищи из 6-й дивизии, но только в противоположном направлении. Один 139-й горнострелковый полк остался в районе боевых действий горнострелкового корпуса "Норвегия" как армейский резерв. Таким образом, ему не пришлось проделать кошмарного путешествия на юг по дороге к Северному Ледовитому океану, поскольку к тому времени зима по-настоящему вступила в свои права и путь в Южную Лапландию превратился в пытку.

Дорога к Северному Ледовитому океану являла собой дорогу жизни для передовой. Все, кто двигался от фронта, должны были пропускать тех, кто ехал туда. В результате каждый день на юг проходил только один батальон, всегда по строгому расписанию и с определенными стоянками. Все шли пешком, только поклажа - на транспорте. Разобранные на части орудия, пехотное вооружение и боеприпасы следовали за шагавшими по дороге солдатами и конями.

Генерал Клятт, а тогда подполковник Клятт, командовавший 138-м горнострелковым полком, так повествует о путешествии в отчетах 3-й горнострелковой дивизии:

"Когда мы достигли лесов, худшее осталось позади. Теперь каждый день для нас заканчивался ярко пылавшим костром. Наступило облегчение и для наших несчастных отощавших животных, первые из которых начали не выдерживать и падать примерно через десять дней. Что мы делали? Собирали ветки, разводили огонь и, подняв, держали над ним коня или мула, пока тот не отогревался и не обретал возможности встать на ноги. Если после этого животное возвращалось на свое место среди других, мы знали - в этот раз мы смогли перехитрить смерть. У нас это получалось довольно часто, но, конечно, не всегда, обычно мы сразу знали, сумеем или нет мы спасти жизнь нашим не наделенным даром речи косматым друзьям".

За Ивалотом начинались первые поселения лопарей, а за ними хутора финских крестьян. Солдаты, возвращавшиеся с полярного фронта, вновь видели играющих детей, оленьи упряжки, электрический свет в домах и железную дорогу в Рованиеми. Последний переход форсированным маршем, и вот уже виден Ботнический залив. Всё - они дошли. 24-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции, дата, которая после введения в 1918 г. в России григорианского календаря стала приходиться на 7 ноября, отмечали в Москве под гром приближавшейся орудийной канонады немецкого наступления. Советская столица голодала и тряслась от холода. Мародеры наводняли улицы. Без устали заседали особые суды.

Ввиду сложившейся ситуации, 8 и 9 ноября правительство объявило рабочими днями. Только седьмого числа проходили непродолжительные торжества. Традиционный митинг, проводившийся обычно в центре Москвы в канун праздника, пришлось перенести под землю, на станцию метро "Маяковская". С обращением к народу, партии и Красной Армии выступил Сталин. Он выражал уверенность в победе и требовал лояльности и повиновения.