ГИТЛЕР, Inc.

После окончания Великой войны (Первой мировой.— При­меч. ред.) на германской политической сцене поверхностному наблюдателю открывалась лишь жизнь Веймарской республи­ки, марионеточного государственного образования, созданно­го по воле Запада и ставшего питательной средой взращива­ния нацизма, каковое было осуществлено в три этапа: период хаоса, закончившийся гиперинфляцией и появлением на по­литической сцене Гитлера (1918-1923; этот период подробно проанализирован в главе 3); период дутого процветания, в те­чение которого нацисты вели себя очень тихо, но происходи­ла (на американские заимствования) незаметная для глаз сбор­ка будущей немецкой военной машины (1924-1929); и период распада (1930-1932), ускоренного финансовым гением двадца­того века Монтегю Норманом, управляющим Английского банка (глава 4).

Эти немногие временами могут делиться на враждующие фракции; и чем глубже такой раскол, тем более кровавым становится социаль­ный конфликт. Результаты западных выборов в прошлом веке являют­ся блестящим монументом полной непоследовательности «демокра­тии»: невзирая на две катастрофические войны и позднейшую систему пропорционального представительства, породившую множество пар­тий, Западная Европа так и не сдвинулась в своем общественно-эконо­мическом состояний, в то время как Америка постепенно стала и внеш­не идентична своей олигархической сути, сведя демократическую ширму к противостоянию и соперничеству двух крыльев идеологиче­ски компактной однопартийной структуры, в которой лоббируют свои интересы более или менее скрытые от посторонних глаз «клубы». Сте­пень общественного участия в этом ужасном и смехотворном надува­тельстве, как и следовало ожидать, является наиболее низкой — треть имеющих право голоса.

После окончания этого инкубационного периода и после то­го как гитлеровцы — при англо-американском финансовом со­действии — захватили кресло рейхсканцлера (январь 1933), на­чалось впечатляющее выздоровление Германии — под крылом нацистов, на британские займы и с помощью финансового ге­ния главного банкира рейха — Яльмара Шахта, протеже Монте­гю Нормана. Затем последовал невероятный, неправдоподоб­ный период «танца» Британии и нацистской Германии (1933-1943), в ходе которого первая толкнула вторую на войну против России. [...] Англия продемонстрировала всему миру магне­тическое шоу, представляя дело так, будто ее правящий класс расколот на две группировки — сторонников и противников на­цизма, и что именно этот раскол препятствует полноценным боевым действиям против Гитлера на Западном фронте после немецкого вторжения в Польшу и развязывания Второй ми­ровой войны. Истина же заключалась совсем в другом: за сце­ной была заключена сделка. Британия расчетливо мешала аме­риканцам открыть Западный фронт в Европе в течение трех лет, позволив нацистам углубиться в Россию и без помех опусто­шить ее в обмен на эвакуацию немецких войск из Средизем­номорского бассейна, зоны жизненно важных британских ин­тересов. В конце концов, покончив с этой впечатляющей симуляцией, Британия сбросила маску и обрушилась на одура­ченных нацистов, которые были неотвратимо раздавлены насту­павшими навстречу друг другу советскими и англо-американски­ми армиями (глава 5).

Для того чтобы ликвидировать германскую угрозу, британ­ские правящие элиты рискнули сделать неслыханно высокие ставки; за тридцать лет (с 1914 по 1945 год) они сплели паути­ну финансовых махинаций, международного бандитизма, тай­ных заговоров, дипломатического коварства, военного мас­терства и нечеловеческого лицемерия — и в конце концов добились успеха. Эта игра на англо-американское превосходст­во обошлась народам в 70 миллионов жизней (потерянных в двух мировых войнах): то был холокост, чудовищную суть ко­торого невозможно выразить никакими словами. Оба кон­фликта были сознательно задуманы и проведены Британией. В первом из этих конфликтов только политические упущения привели к потере Германии, во втором же цель была достигну­та — Германия, о которой стоило бы говорить, просто исчезла. Все, что мы видим на ее территории, — это парализованное, оцепеневшее и отупевшее население, загнанное в упряжку пригнанной к местным условиям автоматизации, вооружаемое и направляемое британцами (и Советами)*.