Гитлер: мировоззрение революционера

Если бы не нависала опасность того, что большевизм распространится на Европу, заявил Гитлер в застольной беседе 19/20 февраля 1942 г., «то я бы не стал пресекать революцию в Испании, попы были бы уничтожены! Если бы попы пришли к власти у нас, Европа снова погрузилась бы в мрачное Средневековье!»[1851] Гитлер неоднократно критиковал политику Франко, дружелюбно настроенную по отношению к церкви[1852]. Именно «попы и монархисты, которые также являются смертельными врагами немецкого народного подъема», сошлись, как заявил Гитлер 7 июня 1942 г., в Испании, чтобы прибрать к своим рукам руководство народом. Поэтому «не нужно удивляться, если однажды разразится новая гражданская война, в которой фалангистам придется объединиться с красными, чтобы установить контроль над поповским и монархистским отребьем»[1853]. Это замечание показывает, что Гитлеру политически были гораздо ближе «красные», чем реакционные монархисты и клерикальные силы. Впрочем, как подтвердил ему Фриц Тодт, в остальном красные испанцы «совершенно не чувствовали себя как „красные“ в нашем понимании. Они называли самих себя революционерами и своей старательностью и производительностью труда демонстрировали весьма достойное отношение. В связи с этим мы не могли бы сделать ничего более разумного, чем оставить как можно больше из них, начиная с сорока тысяч в наших лагерях, на случай вероятной новой гражданской войны, которая может вспыхнуть в Испании, для встречного удара. Наряду с фалангистами старой закалки они по-прежнему остаются наиболее надежными». По словам Гитлера, люди Франко могли бы говорить о везении, что они нашли поддержку Италии и Германии в первой гражданской войне, «потому что, как неоднократно уверяли красные испанцы, они были вынуждены не из мировоззренческих соображений, а за неимением иной помощи пойти на союз с Советской Россией, в результате под давлением были вытеснены в политическое русло, которое, по сути, не было желанным»[1854]. Своему архитектору Герману Гислеру Гитлер сказал, что, по его мнению, если бы он знал политические цели Франко и его самого еще в 1936 г., его симпатии «были бы в большей степени на стороне тех, кто выступал против этой феодальной системы и клерикалов». Против испанского социализма у него нет никаких возражений, однако он опасался, что Испания может стать сателлитом Советов[1855].

Гитлер неоднократно предсказывал, что в Испании «скоро снова произойдет революция»[1856]. По его словам, концом рокового политического развития в Испании станет «взрыв»: «И здесь снова проявляется элементарный закон: паразиты не осознают, что в своей жадности они разрушают почву, на которой стоят»[1857]. В феврале 1945 г. Гитлер самокритично заметил, что было ошибкой связываться с режимом, «который отнюдь не пользуется моими симпатиями, с режимом плутократических эксплуататоров под мелочной опекой попов!» Непростительная ошибка Франко в том, что он после окончания гражданской войны не сумел примирить испанский народ, «что он устранил фалангистов, которым Испания обязана оказанной нами помощью, и что он относился к бывшим противникам, далеко не все из которых были настоящими красными, как к бандитам. Нельзя назвать решением, когда половина страны ставится вне закона, и это в то время, как меньшинство эксплуататоров обогащается в ущерб всем — с благословения попов. Я уверен, что среди так называемых красных в Испании было очень мало коммунистов. Нас ввели в заблуждение, ведь, зная истинное положение дел, я бы никогда не согласился с тем, что наши самолеты стали бы использоваться для того, чтобы уничтожать голодающих и восстанавливать испанскую знать и черные сутаны в их средневековых привилегиях»[1858].

Какие выводы следуют из изложенной нами позиции Гитлера в отношении социал-демократии и коммунизма, с одной стороны, и фашизма или реакционного режима Франко — с другой? Самый важный результат заключается в том, что было бы ошибкой располагать политическую позицию Гитлера на самом краю правого спектра. Гитлер чувствовал себя гораздо ближе к «красным», как только что было показано на примере Испании, чем к реакционным силам. То, что Гитлер был революционером, не в последнюю очередь демонстрирует анализ его позиции в отношении сталинизма, с одной стороны, и фашизма — с другой: в то время как он восхищался революционной последовательностью, с которой Сталин устранил старые элиты, он критиковал фашизм за то, что тот вступил в сговор с реакционными и капиталистическими силами и оставил им ключевые позиции во власти.

VIII. ЗАКЛЮЧЕНИЕ