Гитлерленд. Третий Рейх глазами обычных туристов

Но, несмотря на очевидную бедность страны и антисемитизм, который Плоткин видел и про который слышал, он все-таки сомневался в способности Гитлера захватить власть – или долго удерживать её в случае захвата. Многие руководители профсоюзов полагали, что движение это уже проскочило свои лучшие времена. «Гитлеризм рассыпается, – говорил Плоткину один из них, добавляя, что коммунисты набирают популярность. – Когда гитлеровец уходит от нацистов, он идет к коммунистам, они становятся сильнее».

Плоткин решил лично взглянуть на этих нацистов. 16 декабря 1932 г. он увидел афиши, объявляющие о мероприятии в «Шпортпаласте», где должен был выступать пропагандист Йозеф Геббельс. Он пришел на час раньше, в зале была всего пара тысяч человек, хотя могло бы поместиться, по его оценкам, тысяч пятнадцать. Молодые нацисты в униформе выглядели не слишком бодро. К началу выступлений людей собралось побольше, но пустых мест все равно хватало. Первый военный марш был встречен жидкими аплодисментами. «Полное впечатление, что дух ушел, – отмечал Плоткин в своем дневнике. Хотя он высоко оценил умение Геббельса выступать, вечер не произвел на него впечатления. «И это – знаменитая немецкая угроза миру? – писал он. – Признаюсь, я разочарован… Я шел посмотреть на кита, а увидел миногу».

Другие американские евреи, бывавшие в Германии в тот период, также сомневались в реальной опасности нацистов, несмотря на все антисемитские тирады последних. Норман Корвин, молодой репортер из Массачусетса, впоследствии в эпоху радио ставший очень успешным писателем, директором и продюсером, побывал в Европе в 1931 г. В Гейдельберге он жил в мини-отеле у очень аполитичных хозяев, чей белокурый семнадцатилетний сын, однако, был убежденным нацистом. Юноша заинтересовался Корвином, который был всего на четыре года старше, и, возможно, стал первым американцем, с которым молодой немец познакомился лично. Он всюду ходил за новоприбывшим, «как верный пес», по словам последнего.

Пока они оба ходили по городу и смотрели достопримечательности, Корвин рассказывал своему спутнику о жизни в США, а немецкий подросток делился своими взглядами на будущее Германии. Нацисты, настаивал он, вернут Германии её настоящее место в мире и освободят от «загрязняющих расу». Корвин слушал, но до самого последнего дня поездки, когда они были уже в Гейдельбергском замке, не говорил новому знакомому, что он еврей. Признание было встречено молчанием, и оба они не сказали ни слова до возвращения в пансион.

Корвин уехал из Германии и был не так сильно обеспокоен случившимся, как следовало бы. Путешествуя по северной Франции, он попытался убедить одну встреченную им девушку, что её страхи о возможной новой войне не обоснованы. «Война уже не является инструментом политического воздействия», – сказал он ей.

Американские дипломаты и журналисты, базировавшиеся в Берлине, все больше интересовались человеком, возглавившим движение, о котором все говорили. В субботу 5 декабря 1931 г. посол Сэкетт встретился с Гитлером, в первый и единственный раз за свой трехлетний срок на этой должности. Он тщательно устроил все так, чтобы это не выглядело как официальная встреча с представителем оппозиции: первая встреча американского посла с Гитлером произошла за чаем, в доме Эмиля Георга фон Штаусса, поддерживавшего нацистов директора банка Deutsche Diskonto. Сэкетт, слабо говоривший по-немецки, был в сопровождении Альфреда Клифорта, первого секретаря посольства. С Гитлером были Рудольф Гесс, Герман Геринг и Путци Ганфштенгль.

Как хозяин дома, фон Штаусс первым заговорил об «удручающей» экономической ситуации в Германии – и Гитлер сразу перехватил инициативу, начав один из своих типичных монологов. Сэкетт позже заметил, что он говорил, «будто обращаясь к большой аудитории». Лидер нацистов заявил, что беды страны происходят из-за потери её колоний и территории, а также требовал пересмотра условий Версальского договора, включая возвращение Польского коридора. Он гневно отзывался о Франции, которую называл чрезмерно вооруженной, и предупреждал, что её агрессивные действия приведут к тому, что Германия таки и не выплатит свои долги – а в ином случае могла бы. Он настаивал, что боевики нацистов нужны лишь для того, «чтоб поддерживать порядок в Германии и подавлять коммунизм».