Гитлерленд. Третий Рейх глазами обычных туристов

Американские корреспонденты в своих репортажах часто избегали делать прямые предсказания насчет того, как далеко поддержка нацистов сможет завести Гитлера. Но в частном общении с издателями они довольно прямо говорили о связи между плохой экономической ситуацией и её влиянием на политику. В письме от 28 декабря 1931 г. К. М. Моррисону, редактору Philadelphia Public Ledger, Никербокер дал довольно мрачное описание страны, в которой работал. Перед этим он только что поездил по всей Германии, собирая материалы для серии статей. «Я никогда не видел раньше своими глазами такой отчаянной бедности, которая видна всюду», – писал он. Подобные условия, предупреждал он, наверняка приведут к новой беде.

Но у корреспондентов вроде Никербокера и Моурера порой бывали отдельные светлые моменты, даже и во времена всеобщей отчаянной бедности. Раз оба репортера шли по Фридрихштрассе и остановили пару проходивших там женщин. Никербокер представился и спросил, что они думают о последних изменениях в правительстве, связанных с ослаблением социал-демократов и усилением более консервативных политиков.

– Нам больше нравятся эти новые господа, – ответила одна из женщин.

Никербокер и Моурер удивленно спросили почему.

– Эти проклятые социалисты со своей свободной любовью совершенно не дают честным проституткам нормально зарабатывать, – сказала та. – Новые все поменяют, так что у нас хоть шанс появится!

Как сардонически заметил Моурер, они с Никербокером сделали из этой замечательной беседы статьи, но редакторы в Chicago Daily News не взяли текст, сочтя его «слишком горячей темой».

По большей части американцы, наблюдавшие в Германии жизнь обычных немцев, видели мало хорошего. Энид Кейес, студентка по обмену из Беркли, так писала домой 17 ноября 1931 г. о «печальной» стороне берлинской жизни: «Квартала не пройдешь, чтоб не попался слепой или старуха в набитых газетами галошах вместо туфель, калека, седой ветеран – все они попрошайничают, продают спички или шнурки. Старики с узловатыми руками, сутулыми плечами и синими от холода лицами бродят в поисках приработка, собирают ветки в опавшем парке или ищут бумагу в канавах». На следующий месяц она отметила, что люди выглядят еще более деморализованными, а нищих «на улицах становится все больше и больше». Женщины подходили к прохожим и говорили, что они голодны, что их дети «просят есть», добавляла она.

В своем письме Моррисону Никербокер делал из всего этого выводы, что Германия в условиях такого кризиса не просто не может выплатить репарации сейчас, «она никогда не сможет их выплатить». Любая попытка Франции продавить свои интересы приведет к ответной реакции, добавил он. «Германия – это Самсон [sic]. Она скорее потянет и обрушит все здание, чем продолжит платить «дань». Весь народ, от коммунистов до национал-социалистов, считает, что он не должен это выплачивать».

Дальше он предсказывал так: «Если Германия избавится от репараций, встанет под знамена Гитлера – а она, похоже, настроена это сделать – и оправится экономически по мере окончания мирового кризиса, который не вечен, то рано или поздно она вооружится снова. Деньги, которые мы отправляем в Европу, так или иначе пойдут на вооружения. И это всего лишь еще один способ сказать, что на этом континенте снова начнется война».

В своем ответном письме Никербокеру от 8 января 1932 г. Моррисон поблагодарил своих корреспондентов за изложение своих впечатлений, особенно касательно отношения немцев к репарациям. Он предположил, что после всего этого США будут не так сочувственно относиться к немецким бедам. «Сопротивление в Германии приведет к сопротивлению на этой стороне Атлантики», – писал он. Но Моррисон пренебрег предупреждениями Никербокера о грядущей новой войне, сосредоточившись на экономических следствиях стремительного подъема Гитлера. «Страна уже ждет, что через месяц Гитлер придет к власти в Германии. Неожиданностью это не будет, но в финансовом и экономическом смысле это может стать полной катастрофой», – добавил он. Если сравнивать с гораздо более тревожными предсказаниями Никербокера, прогноз Моррисона выглядел довольно умеренным.

Меж тем в начале 1930-х нацисты усиливались все больше и больше, и даже Никербокер начал сомневаться, насколько он верно оценил реальную опасность Гитлера. В своем письме Перси Уиннеру, редактору New York Evening Post, он 18 июня 1932 г. писал, что на ближайших парламентских выборах Гитлер получит шанс войти в правящую коалицию. Никербокер по-прежнему считал его менее могущественной фигурой, чем Муссолини – не в последнюю очередь из-за его «женственности». Он предсказывал, что президент Гинденбург без проблем сможет контролировать его. «Гитлер – изнеженный гомосексуалист, капрал с гиперчувствительным политическим чутьем, – писал он. – Гинденбург – фельдмаршал с гранитным лицом и глубоким басом, чья манера командовать вызывает у капралов трепет».