Гитлеровская машина шпионажа. Военная и политическая разведка Третьего рейха. 1933–1945

Информация Лисса была далеко не полной. Он не знал ни точного расположения французских резервов, ни их численности и не мог сказать, способны ли французы провести контрудары с юга против наступающих немецких танковых соединений. Опыт подсказывал Лиссу, что ни скорости, ни мощи французам не хватит. Это мнение подтверждали доклады полевых агентов абвера: французские части на линии Мажино не блещут высокой мобильностью, а значит, не смогут быть быстро переброшены в более уязвимый сектор. А ведь на линии Мажино, полагал Лисе, были сосредоточены лучшие французские соединения. Проведенная в январе 1940 г. воздушная разведка выявила тот факт, что 9-я французская армия не получила подкреплений и что командование союзников ничего не сделало для укрепления арденнского сектора. Обнаруженное Гальдером «слабое место» так и осталось слабым и, следовательно, вполне подходящим для крупномасштабного наступления.

Последние части мозаики

Полученные в марте 1940 г. новые данные показали, что французские резервы равномерно распределены за передовыми линиями. Судя по радиоперехватам, союзники по-прежнему оставались в неведении относительно намерений противника. Собранная за первые месяцы 1940 г. информация позволила Лиссу к концу апреля составить полную картину боевых порядков союзников, что в высшей степени необычно для ситуации военного времени.

Франция была разбита в ходе быстрой и блестяще осуществленной военной кампании, занявшей всего семь недель, с 12 мая по 25 июня. Британский премьер Уинстон Черчилль не мог поверить, что «австрийскому ефрейтору» удалось разгромить Францию за несколько недель, тогда как кайзер не смог сделать это за четыре долгих кровавых года. Большая заслуга в этой победе принадлежит отделу «Иностранные армии Запада» и генералу Лиссу. То был их звездный час, который уже не повторится.

Центр Британской империи, местонахождение британского правительства, Лондон 1940-х, вид с воздуха. Попытки немцев проникнуть на территорию Британии во время войны полностью провалились

Глава 5. Островная крепость

Ах, Шелленберг, занимаясь этим делом столько, сколько занимаемся им мы с вами, розовых слонов начинаешь видеть повсюду!

Полковник абвера Гейдрих Шелленбергу (1943)

С британскими «кузенами» у немцев сложились довольно странные отношения любви-ненависти. Они уважали Британию как «германскую» державу. А почему бы и нет, если саксы родом из Северной Германии? Немцы восхищались британским стилем жизни, богатством, изысканными манерами, британской колониальной империей и преклонялись перед британской СИС. Канарис видел в СИС разведывательную организацию, подражать которой должен и абвер. Гейдрих почти по-мальчишески восхищался британскими шпионами, особенно загадочным основателем СИС Мэнсфилдом Смит-Каммингом, известным также как К. Подобно своему кумиру, он даже расписывался зелеными чернилами. Однако все это неумеренное восхищение трансформировалось в нечто иное, как только Британия посмела встать у Германии на пути.

Что касается британцев, то правительство Невилла Чемберлена в конце 1930-х надеялось, что какая-нибудь группа консервативно настроенных немецких генералов предпримет те или иные действия, дабы положить конец гитлеровскому безумию и свергнуть «австрийского беспризорника». Со своей стороны Гитлер, как и многие немцы, полагал, что Британия рано или поздно одумается и после краха Польши согласится на компромиссный мир. Разве не справедливо, чтобы англичане, имея полную свободу действий в своей империи, позволили Германии делать то же самое в Европе?

Широкое распространение подобных взглядов указывало на тот факт, что ни одна из сторон не понимала в достаточной мере душу другой. Ни один немецкий офицер, даже настроенный резко оппозиционно к правлению Гитлера, не был готов совершить акт государственной измены, приняв участие в заговоре с целью свержения канцлера и фюрера. В то же время и британцы становились непреклонными, упрямыми и даже фанатичными, когда их прижимали спиной к стене. В 1940-х гг. решимость британцев дать отпор Гитлеру неизменно возрастала и крепла, как и поддержка «войны до конца», пусть даже и не все соглашались с тезисом «драться до последнего человека», олицетворением которого являлся Уинстон Черчилль. В Британии не было сколь-либо влиятельной партии мира, как не было и политической группы, согласной вести серьезные переговоры с Гитлером.