Гюро

Ей хотелось, как в прошлый раз, потрогать рукой потолок, но в подъезде потолок был такой высокий, что даже на руках у дворника она никак не могла до него дотянуться.

Дворник опустил её вниз, и она сразу стала такой, как обычно. И мама стала такой, как обычно, и больше не делала Гюро никаких замечаний.

— Ну, пошли, — сказал дворник.

Повсюду было пустынно, тихо и непривычно. Будто мама, Гюро и дворник были единственными людьми на земле. Гюро побежала далеко вперёд, а потом вернулась обратно.

— Быстро ты бегаешь, — сказал дворник, — совсем как…

— Жеребёнок, — подсказала ему Гюро. — Так всегда говорил папа.

Она тут же смутилась, но быстро оправилась: как только она вспомнила про папу, ей показалось, что и он тоже идёт вместе с ними, и она снова убежала вперёд и бегала до тех пор, пока совсем не запыхалась.

Дворник открыл маленькую дверцу рядом с подъездом.

Там оказалось небольшое каменное помещение, где лежали бумажные мешки для мусора и пакетики, завёрнутые в газету. Некоторые пакетики были завёрнуты небрежно, и из них торчали консервные банки, бумага, грязные детские пелёнки и даже куски сухого хлеба.

— Хотел бы я знать, что думают люди, которые выбрасывают хлеб, — сказал дворник. — Я этот хлеб всегда собираю и потом отдаю одним людям, которые живут тут, в лесу, они кормят им поросёнка.

Дворник принёс с собой старые газеты. Порвавшийся пакет он аккуратно завернул в целую газету и положил в большой серый бумажный мешок. Потом он сложил туда и все остальные пакеты с мусором.

— Тебе каждый день приходится это делать? — спросила мама.

— Нет, только в те дни, когда приезжают за мусором, — ответил дворник. — Нельзя же, чтобы рабочие сами возились в этой грязи.

Мама начала помогать дворнику, но Гюро сказала:

— А помнишь, ты мне говорила, что надо держаться подальше от помойки?

Мама улыбнулась:

— Правильно, говорила. Гюро играла во дворе пансионата, — сказала она дворнику, — и я велела ей держаться подальше от мусорных бачков, от них очень плохо пахло.

— Здесь тоже пахнет не очень хорошо, — заметила Гюро.

— Но теперь это моя работа, — сказала мама, — тут уж ничего не поделаешь.

Мама взяла лопату, которая стояла в углу, и начала сгребать рассыпавшийся мусор; в это время в шахте послышался какой-то шорох.

— Эй, берегись! — крикнул дворник.

Но мама не успела отскочить, и пакет с мусором упал ей прямо на голову, к счастью, он оказался мягким. Гюро вскрикнула, дворник быстро оттащил маму в сторону.

— Больно? — спросил он.

— Нет, просто я испугалась, это было так неожиданно, — ответила мама.

— Прости, это моя вина, — сказал дворник, — я снял заслонку с шахты. Она у меня позавчера сломалась, и всё не было времени её починить. Сейчас я её закрою. Ты видела, на каждом этаже люки? Они выходят сюда, в шахту, и жильцы бросают в них мусор. Пакет с мусором может свалиться в любую минуту, но в такую рань этого никогда не бывало. Сейчас я закрою заслонку, когда она закрыта, здесь не опасно.

— Зато теперь я знаю, что надо быть поосторожней, — сказала мама и потрогала голову. — Мне повезло, что в пакете не было ничего твёрдого.

— Это верно, — сказал дворник и улыбнулся: чистая мамина косынка оказалась перепачканной макаронами, майонезом и ещё какой-то едой.

Мама быстро сдёрнула её с головы.

Вскоре дворник с мамой закончили свою работу. Теперь в помещении было чисто, и стояли четыре бумажных мешка, туго набитых мусором.

Дворник забрал сухой хлеб, мама завернула в газету грязную косынку, и они двинулись дальше. Гюро побежала вместе с ними, но у двери котельной дворник сказал:

— А теперь, Гюро, погуляй на улице, я не люблю, когда сюда заходят дети.

Он открыл дверь, Гюро услыхала зловещий гул и увидела множество труб. В глубине котельной стояла какая-то огромная штука — это была нефтяная форсунка, она-то и гудела так страшно. В котельной было очень тепло. Гюро вспомнила, на что всё это похоже. Однажды она с папой и мамой плыла на пароходе. Папа спустился с нею вниз и показал ей машинное отделение, там так же стучала машина и тоже было очень тепло. И хотя дом никуда не плыл, а стоял на месте, котельная была как бы его машинным отделением.

— Отсюда поступает горячая вода во все трубы и краны, — сказала мама. — Вспомни об этом, когда вы с Тюлинькой будете мыть посуду.

— Не ходи туда, — попросила Гюро, — там опасно, а у тебя есть ребёнок.

— Мы будем очень осторожны, — пообещала мама. — Мне необходимо изучить, как там всё устроено. Ты сможешь узнать Тюлинькин балкон?

— Да, если она будет там стоять и махать красным платком.

— Вот и хорошо. Как только она проснётся, она повесит на балкон этот платок. Когда увидишь его, поднимись к ней.

И мама с дворником скрылись в котельной, а Гюро осталась одна. Детей на улице ещё не было.

— Обещай не выбегать на дорогу! — крикнула мама, выглянув из двери котельной. — Там много автомобилей, это опасно.

— Обещаю, — ответила Гюро.

Она и не собиралась никуда уходить, она стояла у двери котельной и, словно часовой, охраняла и котельную, и маму.

Рядом с дверью на асфальте были начерчены «классики» и валялся удобный плоский камешек.